Главная / Публикации / К. Делэ. «Мэрилин Монро. Нелюбимая»

1955-й — самый счастливый год ее жизни

Трумен Капоте¹ представил гостью Нью-Йорка Мэрилин Монро легендарной английской актрисе Констанс Колльер², чья жизнь уже катилась к закату. Мисс Колльер родилась в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году, дебютировала как хористка мюзик-холла и стала одной из ведущих шекспировских актрис своего времени в Англии. Позже она эмигрировала в США и преподавала в Нью-Йорке актерское мастерство. Среди ее учеников однофамилицы Кэтрин Хепберн и Одри Хепберн, а также Вивьен Ли. «Да, тут что-то есть. Она — прекрасное дитя [...] — сразу сказала Констанс, чей звучный голос мог бы заполнить своды любого собора, — то, что у нее есть — эта эманация, свечение, мерцающий ум, — никогда не проявится на сцене. Это так хрупко, нежно, уловить это может только камера. Как колибри в полете: только камера может ее запечатлеть [...] Грех говорить, у меня такое предчувствие, что она уйдет молодой. Я надеюсь — просто молюсь, — чтобы она пожила подольше и высвободила свой странный и милый талант, который бродит в ней, как заточенный дух». Впоследствии она назвала Мэрилин «моя трудная ученица» и обращалась с ней крайне деспотично, пытаясь подчинить себе ускользающую натуру. В полумраке студии почти ослепшая Констанс Колльер безошибочно почувствовала в платиновой секс-бомбе «заточенный дух».

Скончалась Констанс Колльер скоропостижно, но все же успела дать Мэрилин несколько уроков. Трумен и Мэрилин, с ног до головы в черном, встречаются на похоронах. Серо-голубые глаза Мэрилин наполнены слезами: «Ненавижу похороны. Слава богу, что не придется идти на свои. Только я не хочу никаких похорон. Хочу, чтобы дети, если они у меня будут, развеяли мой прах над морем».

Детей у нее не будет никогда.

Трумен и сам недавно познакомился с Мэрилин, но уже обожает ее. Как было бы здорово, если бы именно Мэрилин сыграла в фильме «Завтраку Тиффани», который собираются снимать по его роману, но, увы, продюсеры подбирали состав актеров без него. А ведь из Мэрилин могла получиться потрясающая Холли. Ее обаяние, будоражащее словно шампанское, ее спонтанность и непосредственность завоевали бы сердца всех зрителей без исключения. Констанс Колльер, репетировавшая с Мэрилин роль Офелии, очень точно сказала о своей ученице: «Она — прекрасное дитя». Трумен запомнил эти слова и позже назвал «разговорный портрет» Мэрилин «Прекрасное дитя».

Итак, Трумен и Мэрилин договорились встретиться на панихиде в часовне ритуального здания, слишком маленькой, чтобы вместить толпу желающих проститься. Мэрилин, как обычно, опоздала: «Ох, малыш, извини. Понимаешь, я накрасилась, а потом решила, что не нужно никаких накладных ресниц, помады и прочего, — пришлось все смывать, а потом я никак не могла придумать, во что одеться...» Придумала она наряд, более подходящий «матери-настоятельнице», чем актрисе: волосы полностью спрятаны под черным шифоновым платком, черное платье, черные чулки. Правда, аббатиса вряд ли надела бы черные туфли на высоком каблуке и темные очки, выгодно оттеняющие молочную белизну кожи. «Без локонов, без косметики она выглядела на двенадцать лет — созревающая девочка, только что принятая в сиротский дом и подавленная горем», — добавляет Трумен Капоте.

«Мисс Колльер заботилась обо мне, о моем благополучии, она была мне как бабушка, — вздохнула Мэрилин, — старая строгая бабушка, она столькому меня научила. Научила меня дышать. Это мне очень помогло, и не только в актерстве. Бывают такие времена, когда дышать трудно».

Как не связать признание, осторожно сделанное Трумену Капоте, с имеющимися у нее серьезными проблемами горла и непроходимостью дыхательных путей. Она задыхается от страха после того, как Делла чуть было не удавила ее, свою родную внучку. С тех самых пор в горле Мэрилин застрял противный ком. К тому же Мэрилин часто чувствует себя подавленной, и тогда ей ничего не остается, кроме как вскрыть очередную пачку розовых или зеленых седативных пилюль и, чтобы поскорее справиться с удушьем, запить их шампанским.

Мэрилин предложила Капоте пойти куда-нибудь выпить после церемонии. «Заглянем в ресторан, я угощу тебя шампанским...» Ее желания всегда обгоняли реальность.

«Ну, может, уберемся наконец отсюда? Ты обещала мне шампанское, помнишь?» — спросил Трумен во дворе часовни. «Помню. Но я без денег».

Мэрилин, в нелепом траурном наряде, постоянно прыскала со смеху. У нее был «особенный короткий смешок, такой же приятный, как звон колокольчиков на рождественских санях...». «Все эти суки ненавидят меня. Гедда. Луэлла. Знаю, к этому надо привыкнуть, — но не могу. Всегда обидно. Что я этим перечницам сделала? Единственный, кто прилично со мной обходится, — Сидни Сколски. Но он мужчина. А мужчины всегда ко мне нормально относились».

Они задержались у витрины, где были выставлены великолепные напольные часы. И тогда Мэрилин сказала: «У меня никогда не было дома. Настоящего, с собственной мебелью. Но если снова выйду замуж и заработаю много денег, найму пару грузовиков, поеду по Третьей авеню и буду скупать все глупости подряд. Куплю дюжину напольных часов, выстрою в одной комнате, и пусть себе тикают все вместе. Вот это будет уют, правда?»

Потом им пришлось сделать порядочный крюк: Мэрилин вдруг решила заглянуть к гадалке. «Мне хочется узнать две вещи. Одна — похудею ли я. Вторая — секрет... Ладно, это касается мужчины». Трумен опешил, Мэрилин уже успела вскружить ему голову... и сказал, что готов сам угостить ее шампанским. Они зашли в китайский ресторан на Второй авеню, где не было ни одного посетителя, и заказали бутылку «Мумм»; «подали ее неохлажденной и без ведерка, так что мы стали пить из высоких стаканов, со льдом».

Мэрилин рассказала, как однажды на вечеринке Эррол Флинн³ вытащил член и стал играть им на рояле «You Are My Sunshine»⁴. Это было сто лет назад, когда она только начала работать моделью и случайно оказалась в их дурацкой компании. Трумен в ответ признался, что однажды провел с Эрролом теплый вечерок. «Как ты его оценил? По десятибалльной шкале». И продолжила: «Я всегда знала, что Эррол ходит галсами. Мой массажист, он мне почти как сестра и был массажистом у Тайрона Пауэра⁵. Так вот, массажист рассказал мне про Тайрона с Эрролом». Однако Трумена тем вечером больше занимал «секрет» Мэрилин. Он заказал вторую бутылку «Мумм». Мэрилин тут же разгадала его скрытые намерения: «Пытаешься развязать мне язык?» — и через минуту сама призналась, что ее тайный возлюбленный — писатель. Этого было достаточно. Трумен сразу догадался, о ком речь. «Я больше ни о чем тебя не стану расспрашивать. Потому что знаю, кто твой безымянный герой. Артур Миллер».

Мэрилин опустила темные очки — о, если бы взгляд мог убивать, Трумена Капоте уже не было бы в живых, — и произнесла с запинкой: «Если разболтаешь, я тебя убью [...] Я хочу уйти отсюда к чертовой матери».

Пока мы ждали счет, она пошла припудрить носик. Трумен пожалел, что не захватил с собой книгу, так как «визиты Мэрилин в дамскую комнату длились иногда дольше, чем беременность у слонихи. Текли минуты, и от нечего делать я размышлял, что она там заглатывает — седативы или психостимуляторы. Наверняка седативы». Он взял со стойки газету, но та оказалась на китайском языке. Минут через двадцать Трумен постучал в дверь дамской комнаты. Мэрилин сказала: «Войдите». «Она стояла перед тускло освещенным зеркалом. Я спросил: "Что ты делаешь?" Она ответила: "Смотрю на Нее"».

В центре этой истории — зеркало, на него направлен резкий свет прожектора. То пресловутое зеркало тети Аны, показавшее девочке-подростку ее саму и ставшее ее вечным сообщником. Конечно, крася губы рубиновой помадой и расчесывая волосы, примятые траурным платком, Норма Джин ищет в зеркале Мэрилин Монро, своего двойника, ту, в которую она превратилась. Ту, которую она создала от А до Я.

Мэрилин и Трумен ловят такси. Мэрилин захотелось поехать в ее любимое место, на пирс на Саут-стрит, кормить чаек. «Чем? У тебя же нет ничего». — «Шутишь. У меня полная сумка печений с гаданиями. Свистнула в ресторане».

«Паром у причала, панорама Бруклина за рекой, белые чайки, реющие на фоне морского неба, усеянного пушистыми, тонкими, как кружево, облаками, — это зрелище быстро успокоило Мэрилин. Она прислонилась к причальной тумбе, и я смотрел на ее профиль. Галатея, созерцающая неосвоенный мир. Ветерок взбил ей волосы, и она повернула ко мне голову с бесплотной легкостью, словно слушаясь дуновения ветра».

«Если бы тебя спросили, какая Мэрилин Монро на самом деле, что бы ты ответил? Наверняка скажешь, что я балда. Ничтожество». — «Конечно, но еще скажу... [...] Я скажу, что ты прекрасное дитя».

Мэрилин и Трумен станут друзьями и единомышленниками. При встрече они пьют коктейль «Белые ангелы», водку с джином без вермута. В ресторане «Эль Марокко» Мэрилин босиком отплясывает мамбу с коротышкой Труменом⁶. Она сбросила туфли на высоком каблуке, чтобы он чувствовал себя комфортнее. Гору Видалу пришлось извиняться перед судом за то, что он на вечеринке спутал низкорослого Трумена с пуфиком⁷. Однако ни рост, ни писклявый голос не мешают Капоте, повсюду появляющемуся в отлично скроенном костюме и стильных очках, стать законодателем нью-йоркской моды.

Мэрилин любит посидеть с ним в кафе «Костелло», старой забегаловке братьев-ирландцев. На самом видном месте, за барной стойкой висит трость-фетиш, которую Хемингуэй сломал об голову Джона О'Хары. Стены украшены фарандолами Джеймса Тербера: гигантские женщины несутся в танце за мужчинами-лилипутами. Под «Белых ангелов» Мэрилин сладким, как ячменный сахар, голосом мурлычет на ухо Трумену свои секреты.

Антонио Табуччи⁸ писал: «Внутри тела Мэрилин, которое в отдельные моменты жизни она таскала как чемодан, жила поэтическая душа, стремившаяся к познанию, но никто об этом даже не задумывался».

Когда Трумен Капоте закатил в нью-йоркском отеле «Плаза» свою знаменитую вечеринку «Black & White»⁹, по дресс-коду его гости были в черном и белом, как фигуры на шахматной доске, Мэрилин уже покинула этот свет. Среди пятисот приглашенных — политики и финансисты, министры и дипломаты, представители кланов Кеннеди, Рокфеллеров и Аньелл и, а также звезды Голливуда — Марлен Дитрих, Грета Гарбо, Вивьен Ли и Фрэнк Синатра с молоденькой женой Миа Фэрроу.

В бумагах, оставшихся после смерти Трумена Капоте, была обнаружена следующая заметка: «Бледнолицый безумец — вот что она обо мне думала. Мы с Мэрилин были созданы, чтобы встретиться. Не дотрагиваться друг до друга. Просто встретиться, без прикосновений. Как Холли и рассказчик в моем "Завтраке у Тиффани"». Трумен расскажет о Мэрилин с большой любовью. «Вот ведь странно: после развода родителей я воспитывался в Монровилле, штат Алабама», — шутит он в своем дневнике. Между ними всегда существовало притяжение. С того самого вечера, когда они станцевали мамбу в «Эль Марокко», и Трумен, гордый как Артабан¹⁰, держал в объятиях босую Мэрилин. Карлики, со времен Джонни Хайда, приносили Мэрилин счастье. Капоте, ее карлик-литератор, оказался гением-гигантом.

Трудно, говоря о Мэрилин, абстрагироваться от жесткого суждения Кокто: может, ее чувственность, возбуждавшая либидо самцов, так сильно раздражала поэта? «Упитанная коротышка, без шеи, совершенно обычная — с грубыми запястьями и лодыжками — вот кто такая Мэрилин Монро, женщина, которая не сходит со страниц бульварных книг, где ее называют и чудом-расчудесным, и Венерой, и Еленой Троянской. Случай Монро — самый поразительный из всех известных мне случаев коллективного гипноза. Я думаю, что точно также, как Франсуаза Саган нравится бесчисленному множеству заурядных людей (длина волн у них совпадает), тип Мэрилин Монро соответствует дурному вкусу и вульгарности большинства, о котором когда-то мне очень верно говорил Чаплин: "К примеру, Гарбо — нечто вроде льва "Метро Голдвин Майер"¹¹ — роскошь, знак высшего качества. Но она не для продажи, не для толпы. Она ускользает от взгляда масс"».

Примечания

1. О Трумене Капоте и Мэрилин Монро см. также рассказ Т. Капоте «Прекрасное дитя (разговорный портрет)». Собрание сочинений в 3 т. Т. 3. М.: Азбука-классика, 2008.

2. Констанс Колльер (1878—1955) — великая британская актриса и театральный педагог.

3. Эррол Флинн (1909—1959) — знаменитый голливудский актер, кинозвезда и секс-символ 1930—1940-х гг.

4. «Ты мой солнечный свет». Песня написана в 1939 г. и является одним из гимнов штата Луизиана.

5. Тайрон Пауэр-мл. (1914—1958) — американский актер, наиболее известный своими романтическими ролями в классических голливудских фильмах 1930—1950-х гг.

6. Рост Трумена Капоте составлял 160 см.

7. Гор Видал (1925—2012) — американский писатель, кино- и театральный драматург; известный провокатор и гомосексуалист, как и его современник Т. Капоте.

8. Антонио Табуччи (1943—2012) — итальянский прозаик, филолог. Написал предисловие к книге «Мэрилин Монро. Жизнь, рассказанная ею самой».

9. Поводом для вечеринки «Черное и белое» послужила удачная сделка: Трумен Капоте продал за шесть миллионов права на экранизацию своего романа «Хладнокровное убийство».

10. Имя многих парфянских царей.

11. Лев, рычащий перед камерой, — логотип компании «Метро Голдвин Майер», безусловного лидера голливудской киноиндустрии с 1925 по 1942 г.