Глава 48

Если после беседы с миссис Меррей у полиции осталось чувство беспокойства, то побеседовать с Питером Лоуфордом вообще не удалось. В полицейском рапорте 1962 года читаем: «Была предпринята попытка связаться с мистером Лоуфордом, но его секретарь сообщил, что мистер Лоуфорд в 1.00 дня улетел. Это было через три дня после смерти Мэрилин, 8 августа, когда Питер Лоуфорд отправился искать спасения в доме Кеннеди в Гайанниспорт.

Там к нему присоединилась приглашенная Робертом Кеннеди Пэт Ньюком. По словам доктора Фарберова, шефа отряда профилактики самоубийств, Ньюком до отъезда отказалась давать какие-либо показания. «Она встретила меня каменным молчанием, — вспоминает Фарберов, — и не проявила желания разговаривать».

Тринадцать лет понадобилось полиции, чтобы наконец допросить Питера Лоуфорда. Это было во время повторного полицейского дознания, проведенного в 1975 году. Еще раз, в 1982 году, с ним беседовал окружной прокурор. Оценить сказанное Лоуфордом следователям оказалось довольно трудно. «Он был напорист, — рассказывает один из них, — не испытывал никаких сомнений и был уверен в том, что говорил».

Рис. 10. Фрагмент документа из полицейского дела по расследованию смерти Мэрилин Монро вышел в свет в 1985 году, когда автор сумел раздобыть его. Как видим, следователи были совсем не удовлетворены показаниями основного свидетеля, экономки миссис Меррей.

С годами рассказанная Лоуфордом история претерпевала изменения. Разным полицейским он излагал видоизмененные версии. К счастью, сравнивая показания главных свидетелей с показаниями людей, которых ранее никто не опрашивал, можно попытаться восстановить события последних часов жизни Мэрилин.

* * *

В тот трагический субботний вечер в дом Лоуфордов было приглашено несколько человек. В их числе телевизионный продюсер Джо Наар и его жена Долорес. Наары жили в двух милях от пляжного особняка Лоуфордов и всего в четырех кварталах от дома Мэрилин. С Лоуфордами они были в приятельских отношениях, и в их доме часто встречали и Мэрилин и Роберта Кеннеди. Они говорят, что по субботам Питер Лоуфорд иногда звонил им и приглашал на ужин. Поскольку Мэрилин тоже была приглашена, Лоуфорд попросил заехать за ней.

Джо Наар говорит, что позже, когда они уже собирались уезжать на вечеринку, Питер позвонил и сказал, что Мэрилин не приедет. Она устала и собиралась остаться дома.

Однако вскоре — вероятно, что в тот вечер, только раньше — Мэрилин на короткое время все же появилась в доме Лоуфордов. Во всяком случае, как нам известно, о своем намерении отправиться на пляж она еще днем сказала доктору Гринсону.

В 1979 году из беседы с давней подругой Мэрилин, актрисой Натали Вуд, состоявшейся после похорон Даррила Занука, выяснилось, что за несколько часов до смерти Мэрилин она вместе с актером Уореном Битти находилась в доме Лоуфорда.

Помня об этом, я связался с Битти в 1983 году. С некоторой неуверенностью он произнес: «Ах да, я видел ее вечером накануне смерти. Но я, э-э-э, не думаю, что разглагольствование об этом может что-то дать, э-э-э ... я не желаю, чтобы на меня ссылались, к тому же не думаю, что буду распространяться на эту тему...»

Что имел в виду Битти, говоря «вечером накануне смерти», пятницу или трагическую субботу? Покров тайны скрывает то, чем занималась Мэрилин как в пятницу, так и в субботу вечером. Добавить что-либо еще Битти отказался.

Если Мэрилин побывала в доме Лоуфорда в субботу вечером, — а Битти и Вуд на самом деле присутствовали там, — то визит был коротким и закончился прежде, чем прибыли остальные гости. Во всяком случае, к приезду Джо и Долорес Наар — восьми тридцати вечера — никого из упомянутых лиц уже не было.

На ужине вместе с Наарами был продюсер Джордже Буллете Дергом. Он и раньше бывал в доме Лоуфордов, когда Мэрилин «приезжала с Бобби, а затем уезжала». В тот вечер, вспоминает он, Лоуфорд заказал на дом китайские блюда, и он слышал, что Мэрилин тоже приглашена на ужин. Начиная с этого момента, события описываются по-разному.

Лоуфорд в заявлении прессе сказал, что звонил Мэрилин только один раз, в 7.00 вечера, когда она отказалась от приглашения, сославшись на усталость. Эта версия вполне соответствует тому, что рассказывают Наары. Они вспоминают, что Мэрилин отказалась приехать на вечеринку до того, как они отправились в гости. Однако в 1975 году Лоуфорд на допросе полиции упомянул о нескольких своих звонках Мэрилин и изложил новую версию разыгравшейся трагедии.

Лоуфорд сказал, что первый раз позвонил Мэрилин в 5 часов вечера. Примерно в это же время расстроенная Мэрилин разговаривала по телефону с доктором Гринсоном. Лоуфорд заметил, что она «очень сокрушалась» из-за отстранения ее от съемок в фильме «Так больше нельзя» и по «некоторым другим личным делам». Он уговаривал ее приехать на вечер, и она пообещала подумать.

В 7.30 вечера или немного позже, согласно этой версии Лоуфорда, он, не дождавшись от нее никаких вестей, снова позвонил Мэрилин. И опять она показалась ему расстроенной, а ее «речь невнятной. Она повторила, что устала и не придет. Голос ее постепенно слабел, и Лоуфорду, чтобы оживить ее, пришлось заорать на нее. [Он назвал это словесной оплеухой.] Потом Мэрилин сказала: «Скажи «до свидания» Джеку [Джону Кеннеди] и скажи «до свидания» себе, потому что ты хороший парень».

И тут телефон умолк, сказал Лоуфорд в полиции в 1975 году. Он решил, что Мэрилин положила трубку, и несколько раз пытался звонить ей, но номер был занят.

В 1982 году подобную же историю с вариациями Лоуфорд изложил следователям из окружной прокуратуры. На этот раз он сказал, что второго разговора не было и номер был занят, когда он попытался дозвониться. Занятым он оставался целых полчаса, и Лоуфорд позвонил телефонисту. Когда ему сказали, что трубка не лежит на месте, он встревожился. Но Лоуфорд, как свидетельствует один из его слуг, уже был довольно пьян.

Член о1ряда по профилактике самоубийств, доктор Литман узнал, что после разговора с Мэрилин Лоуфорд звонил в Вашингтон.

Лоуфорд говорил, что намеревался сам отправиться к Мэрилин, чтобы выяснить, в чем дело, но сначала решил посоветоваться со своим агентом Милтоном Эббинсом. Эббинс подтверждает, что такой разговор был. Из свидетельских показаний, правда, неясно, присутствовал ли Эббинс на вечере или Лоуфорд связался с ним по телефону. Эббинс, по его словам, посоветовал Лоуфорду не ездить и пообещал разыскать адвоката Мэрилин, Милтона Рудина. Как выяснилось, Милтон Рудин был еще и шурином доктора Гринсона.

Эббинс рассказывает, что нашел Рудина тоже на вечеринке. Адвокат, допрошенный полицией в 1962 году, сказал, что ему позвонил в 8.45 вечера Эббинс и поделился с ним своими опасениями. Рудин обещал поговорить с Мэрилин по телефону. Минут через пятнадцать он так и сделал, на звонок ответила миссис Меррей.

Дать показания полиции в 1983 году Рудин отказался, так что нам придется довольствоваться теми сведениями, которые были получены от него через три дня после смерти Мэрилин. Как следует из полицейского донесения, адвокат сказал, что спросил миссис Меррей о физическом состоянии мисс Монро, и миссис Меррей его уверила, что с мисс Монро все в порядке. Полагая, что мисс Монро просто переживала очередную полосу уныния, мистер Рудин даже и не подумал о том, что могло произойти что-то дурное.

Юнис Меррей подтверждает разговор с адвокатом, но твердо помнит, что тот ни слова не сказал о беседе Лоуфорда с Мэрилин, которая насторожила первого. Она не усмотрела ничего особенного в звонке юриста и, не взглянув на Мэрилин, сказала, что у той все в порядке. Согласно этой версии, все так и было на самом деле. Потом она легла в постель и спала до 3.30 утра, после чего, проснувшись, она обнаружила, что дверь Мэрилин заперта, и тогда, встревожась, позвонила доктору Гринсону.

Этот рассказ можно было бы принять на веру, если бы не несколько существенных моментов. Во-первых, в официальной версии есть два слабых места. Они касаются мотивации.

Даже сейчас, по прошествии двадцати трех лет, мы не знаем, почему в середине ночи Меррей вдруг всполошилась из-за Мэрилин. Ведь, по ее словам, Рудин ничего такого ей не сказал, что могло бы вызвать тревогу. Можно ли поверить, что вид телефонного шнура, уходящего под дверь спальни Мэрилин, до такой степени встревожил миссис Меррей, что та ни свет ни заря подняла шум и начала звонить доктору Гринсону?

Много позже в воспоминаниях одной ее родственницы, Роуз Шейд, прозвучала мысль, что «какое-то шестое чувство предупредило Юнис об опасности». Но поверить в это непросто.

Итак, в связи с миссис Меррей остается вопрос «почему?» В отношении Питера Лоуфорда встает вопрос «почему не?..» Почему после встревожившего его разговора с Мэрилин Лоуфорд просто не сел в машину и не поехал к ней?

Отвечая на этот вопрос, Лоуфорд ссылается на разговор со своим агентом, Милту Эббинсом, который ему сказал: «Ты не можешь поехать туда! Ты зять президента Соединенных Штатов, и твоя жена в отъезде. Давай я свяжусь с ее адвокатом и врачом. Вот кто должен отправиться туда».

Эббинс подтвердил, что так и было, но насколько это соответствует правде? Если Мэрилин, как всегда утверждал Лоуфорд, не была близка с Кеннеди, то зачем понадобилась ему эта вереница телефонных звонков? Почему Эббинс решил, что это дело столь щепетильное? Почему не поступили они так, как полагалось, то есть не отправились взглянуть на Мэрилин?

Второй слабый момент касается времени действия как миссис Меррей, так и событий, разворачивавшихся в доме Лоуфорда. В этом плане все версии грешат недосказанностью. Устранение этого главного недостатка позволило бы ответить на ключевые вопросы.

Мистер и миссис Наар, дающие наиболее убедительный отчет о событиях вечера, говорят, что уехали после ужина довольно рано, «задолго до одиннадцати». Они были дома и уже укладывались спать, когда неожиданно позвонил Лоуфорд. Он сказал, что очень беспокоится, так как «позвонила Мэрилин: она приняла, пожалуй, чрезмерно много таблеток и боится, что переборщила».

Лоуфорд попросил Джо Наара пока не ложиться спать, поскольку, может быть, придется проведать Мэрилин. Наар согласился. Потом, как утверждают супруги, Лоуфорд снова им позвонил и сказал, что причин для беспокойства нет. Наары легли спать.

Свидетельство Нааров важно потому, что отодвигает события на более позднее вечернее время. Оба супруга твердо заверяют, что во время ужина — с восьми до десяти — тревоги по поводу Мэрилин никто не высказывал и не было никаких упоминаний о «прощальных» телефонных звонках. Если бы драматические события уже начались, они уверены, что непременно бы услышали об этом. На ужин собрался узкий крут знакомых, они очень хорошо знали Лоуфорда и Мэрилин. Но, пока они находились в доме, там все было тихо.

Свидетельство Буллетса Дергома, второго установленного гостя, совпадает с показаниями Нааров в главном — во времени. Он говорит, было поздно, и они с Лоуфордом выпивали, когда тот вдруг обеспокоился состоянием Мэрилин. Тогда-то, уверяет Дергом, и начал он наводить все эти справки.

Здесь снова вернемся к миссис Меррей. Сразу после печальных событий доктор Гринсон писал друзьям, что миссис Меррей впервые заметила свет в комнате Мэрилин в полночь, потом она, насколько понял Гринсон с ее слов, опять заснула и проспала до 3.30 утра, когда ее разбудило «шестое чувство».

Согласно ее первому заявлению, упоминаемому в прессе, Меррей сначала увидела свет в «полночь». Первый полицейский, оказавшийся на месте происшествия, сержант Клеммонс, также вспоминает, что Меррей, по ее словам, сперва встревожилась «в полночь».

В обстоятельном интервью, данном автору этой книги, она трижды повторила, что проснулась и обнаружила тело «около полуночи». Когда я заострил на этом внимание, Меррей отреклась от сказанного, сославшись на то, что события трагической ночи теперь могли перепутаться у нее в голове.

Миссис Меррей замечает, что они бесконечно долго не звонили в полицию, и подчеркивает, что виноваты в этом доктора. «Им было что обсудить, — рассказывает она, — как это могло случиться и какое отношение имело к тому количеству таблеток, которые они выписали ей». Однако из первого заявления доктора Гринсона полиции и из его переписки с друзьями известно, что о происшедшем он узнал от миссис Меррей, позвонившей ему в 3.30 утра.

Даже в восприятии обычного очевидца есть существенная разница между полночью и половиной четвертого утра. Если миссис Меррей поняла, что Мэрилин мертва иди с ней что-то стряслось в полночь, и если она не позвонила Гринсону сразу, тогда что же происходило между полуночью и предрассветным часом?

Сегодня эту загадку можно решить благодаря неожиданным новым свидетелям, обладающим поразительной, не известной доселе информацией.

* * *

Артура Джекобса, возглавлявшего отдел по связи Мэрилин с общественностью, никто никогда не спрашивал о том, что случилось в ту роковую ночь. Его уже нет, но его вдова Натали предлагает версию происшедшего, которая в корне меняет всю историю.

Как мы уже знаем, Джекобсы были достаточно близки с Мэрилин. Последние месяцы они проводили с ней довольно много времени, занимались ее проблемами и слушали жалостливую историю о несчастной любви к президенту и встречах с Бобби Кеннеди.

Ночь 4 августа 1962 года Натали никогда не забудет. Это был канун ее дня рождения. Тем субботним вечером она и Артур отправились на концерт в Голливудскую Чашу. Они сидели под открытым небом, слушали музыку оркестра Генри Манчини и восхищалась исполнительским мастерством фортепианного дуэта Ферранте и Тейчера.

Стояла прекрасная ночь, Натали была влюблена. Они с Артуром еще не были женаты и наслаждались редким для них тихим вечером, когда голливудские клиенты не досаждали им своими прихотями. Но когда концерт близился к завершению, спокойствие внезапно было нарушено. Кто-то — как она считает, из обслуживающего персонала Чаши — подошел к Артуру с важным сообщением. Его передала Пэт Ньюком, и Натали уверена, что речь шла о смерти Мэрилин Монро.

«Мы узнали новость задолго до того, как она стала всем известна, — говорит Натали., — Мы тотчас ушли с концерта, и Артур отвез меня домой, а сам поехал к Мэрилин домой, и, мне кажется, я не видела его дня два. Ему нужно было что-то наговорить прессе».

Катали Джекобс совершенно уверена в том, что о смерти Мэрилин они узнали до того, как концерт завершился. Как видно из газеты «Лос-Анджелес Таймс», концерт начался в 8.30 вечера, следовательно, должен был закончиться до полуночи. Натали Джекобс полагает, что новость эту сообщили им в 11.30 вечера.

Я напомнил ей, что по официальной версии, представленной полиции и общественности, тело Мэрилин было обнаружено после 3.30 утра. Она ответила: «Позвольте мне объяснить. Все это состряпал мой муж, не знаю уж зачем, меня там не было. Я оставалась дома. Но в том и заключалась его работа».

Благодаря этому новому свидетельству многое становится на свои места. Теперь ясно, почему многочисленные гости в доме Лоуфорда ничего не слышали о тревожных телефонных звонках Мэрилин на протяжении того вечера. Нам теперь понятно, почему Лоуфорд позвонил двум из своих гостей, Наарам, только после того, как они вернулись домой, и попросил их не ложиться спать, боясь, что придется пойти и проведать Мэрилин. И, если теперь возникла необходимость «состряпать» правду, мы можем точно сказать, почему он позвонил им вторично и говорил, что причин для беспокойства нет.

Пришло время опять обратиться к медицинскому освидетельствованию. Профессор Кейт Симпсон недоумевал, узнав, что тело Мэрилин в 3.40 утра, когда доктор Гринсон вошел в ее спальню, уже было в состоянии трупного окоченения. Профессор Симпсон говорил: «Rigor mortis (трупное окоченение) наступает через четыре-шесть часов после смерти, следовательно ее смерть наступила до полуночи». По признанию многочисленных друзей, которым она звонила в тот субботний вечер с восьми до десяти, язык у Мэрилин, похоже, заплетался. Вполне вероятно, что она впала в кому около 10 часов вечера. Но сомнительно, чтоб все это время, пока в предрассветные часы миссис Меррей не позвонила доктору Гринсону, мертвая Мэрилин просто лежала на постели.

Есть еще одно важное свидетельство в пользу того, что роковые события развернулись именно в это время, то есть задолго до того, как был потревожен доктор Гринсон. Согласно этому свидетельству, в доме до прихода психиатра побывали другие люди, и они надеялись, что Мэрилин еще можно вернуть к жизни.

В 1982 году во время повторного расследования дела окружной прокуратурой следователи получили совершенно новые сведения, о которых прежде ничего не было известно, — в ту ночь к дому Мэрилин вызывали машину «скорой помощи».

Сотрудники окружной прокуратуры беседовали с бывшим водителем «скорой помощи» Кеном Хантером, который в 1962 году работал в «Шэфер Эмбьюланс», самой крупной в Лос-Анджелесе частной компании по оказанию скорой медицинской помощи. Он сообщил, что в доме Мэрилин побывал «в ранние утренние часы». Работнику окружной прокуратуры Хантер сказал, что, когда они приехали, Мэрилин уже была, мертва. Полиция появилась уже после их отъезда.

Мне Хантер рассказывал, что не видел ни докторов, ни полиции. Казалось, что он чего-то не договаривает. После первой беседы встретиться со мной повторно отказался. Окружному прокурору Хантер сообщил, что, как ему помнится, в ту ночь на вызов вместе с ним выезжал ассистент по имени Меррей Либовитц. Я разыскал Либовитца. Свое имя он изменил на Лейб.

Моя телефонная беседа с Лейбом началась с продолжительного молчания на другом конце провода в ответ на вопрос о его работе в «скорой помощи» Шэфера. Когда же я объяснил ему причину своего интереса, он ответил: «Не хочу иметь к этому никакого отношения... В ту ночь я не дежурил. Я услышал об этом на другое утро, когда пришел на работу... Меня это не волнует, у меня нет причин для волнений. Прошу вас больше не беспокоить меня вашими звонками».

В 1985 году я несколько раз беседовал с ныне покойным Уолтом Шэфером, который в ту пору еще руководил основанной им компанией по оказанию скорой медицинской помощи. Он совершенно однозначно подтвердил, что машина «скорой помощи» в ту ночь выезжала к дому Мэрилин. На вопрос о том, не ездил ли по вызову Меррей Либовитц, он ответил: «Ездил, мне это известно».

Шэфер сказал, что о вызове к Монро он узнал утром. Счет был оплачен из ее средств. «Мы и раньше вытаскивали ее, — вспоминает он, — это все из-за барбитуратов. Мы вытаскивали ее из комы».

К сказанному руководитель компании добавил самую интересную подробность, связанную с событиями той роковой ночи. Он сказал, что машина «скорой помощи» «доставила Мэрилин в больницу Санта-Моники. Она умерла не дома. Она скончалась в больнице».

Уолт Шэфер точно не помнил, кто вызывал «скорую» и кто сопровождал Мэрилин в больницу. Журналы регистрации в его компании хранятся только в течение пяти лет, поэтому нет возможности документально установить истину. Первоначальный поиск в больнице Санта-Моники не принес никаких результатов. С 1962 года персонал многократно менялся, к тому же могло быть и такое, что работники палаты по оказанию 'скорой медицинской помощи и не знали, с кем имели дело, — если Мэрилин на самом деле доставляли в больницу.

Много вопросов остается без ответа. Кто вызвал карету «скорой помощи»? Кто незаметно привез мертвое тело Мэрилин домой до того, как в 3.30 утра миссис Меррей подняла тревогу? Если так было на самом деле, то почему телефон оказался в мертвой руке Мэрилин?¹

Из показаний следует, что в доме Мэрилин до того предрассветного часа могло находиться несколько человек. Натали Джэкобс уверяет, что Артур Джэкобс появился там сразу, как только покинул Голливудскую Чашу. Это было примерно в 11.30 вечера. Некоторые считают, что в полночь в доме Мэрилин находился и Милтон Рудин, ее адвокат.

Агент Лоуфорда Эббинс, который в тот вечер разыскал по телефону Рудина, уверяет, что адвокат звонил ему в четыре часа утра, то есть — до того, как была вызвана полиция.

«Сейчас я нахожусь в доме Мэрилин, — якобы сказал Эббинсу Рудин, — она умерла». И знаете, что интересно? Никто не упомянул о том, что в доме находился Рудин, ведь он был там.

Допрошенная в 1973 году Пэт Ньюком также сказала, что узнала о смерти Мэрилин «около четырех утра» от Рудина, который позвонил ей — как она полагает — из дома Мэрилин.

В 1982 году в заявлении сотрудникам окружной прокуратуры Питер Лоуфорд впервые назвал точное время, когда он узнал о смерти. Он сказал, что был разбужен в 1.30 ночи. Звонил Эббинс и, сославшись на Рудина, сообщил о кончине Мэрилин. Лоуфорд «уверен, что узнал об этом в 1.30, так как, услышав звонок Эббинса, взглянул на настольные часы».

Эббинс подтверждает, что пытался сообщить о происшедшем Лоуфорду, но это было никак не раньше 4.00 утра, и он уверяет, что телефон Лоуфорда не ответил. Что, Питера Лоуфорда не было дома?

Горькие ответы на эти вопросы дает бывшая жена Лоуфорда, Дебора Гулд. В минуты откровенности он говорил ей о Мэрилин. «Мэрилин позвонила Питеру, — говорит Дебора, — хватаясь за последнюю возможность, и сказала, что больше так не может и что для всех будет лучше, если она уйдет из жизни, поэтому она собирается покончить с собой. Питер очень много пил, к тому же наделен был циничным юмором. Возможно, он не воспринял это всерьез».

Может быть, Питер Лоуфорд все же отозвался на тревожный телефонный звонок Мэрилин, но приехал к ней слишком поздно? Похоже, что он был одним из первых, кто оказался в ее доме.

Как вспоминает Дебора Гулд, в ответ на слова Мэрилин о самоубийстве Лоуфорд якобы сказал: «Чушь, Мэрилин, возьми себя в руки; но, Господи, что бы ты ни сделала, не оставляй предсмертных записок». «На этом беседа закончилась, — говорит Гулд, — это все, что он мне рассказал».

На вопрос, оставила ли Мэрилин предсмертную записку, Гулд ответила: «Да, оставила». На вопрос, о чем в ней говорилось, она сказала: «Не знаю, записка была уничтожена». Кто уничтожил ее? «Уверена, что это сделал Питер, он сам сказал мне об этом», — прозвучало в ответ.

Бывшая жена Лоуфорда говорит, что в ту ночь Питер побывал в доме Мэрилин. Согласно ее сообщению, «он отправился туда и все прибрал, сделал все возможное до прибытия полиции и прессы...». На вопрос о предполагаемом уничтожении записки

Гулд говорит, что Лоуфорд сделал это, «чтобы защитить любимых, имевших к этому отношение».

Любимыми близкими, по мнению Гулд, были братья Кеннеди. «В этом и заключалась роль Питера, — говорит она, — выполнять всю грязную работу и все предусматривать». Братья Кеннеди, добавляет Гулд, позаботились о том, чтобы глубокого расследования обстоятельств смерти Монро не было.

Примечания

1. Новая информация, о которой речь идет в послесловии, вероятно, может объяснить это.