Главная / Публикации / К. Делэ. «Мэрилин Монро. Нелюбимая»

Школа Голливуда

В школе Голливуда девушки-розы водились в изобилии. Снискать благосклонность покровителя, а потом впасть в немилость было проще простого. В Голливуде, как в мифах, часто кого-то приносили в жертву.

Стройные, длинноногие красотки знали, что отработать свой день можно и на коленях. Уродливые сестры Золушки ворчали: «Мы не созданы для грязной работы». Здесь бы им сразу дали пинка под зад.

Мэрилин не заблуждалась на этот счет. «Когда я начала позировать для фотографий, "это" являлось частью работы. Все девочки соглашались». Сексуальные снимки делались не только для рекламы арахисового масла... Многим хотелось пощупать «товар». «А если ты упиралась, что ж, у тебя за спиной стояли пятьдесят девочек, готовых занять твое место. В конце концов, трагедии здесь нет. Никто еще не заразился раком, занимаясь любовью».

Все эти высокопоставленные кретины обожали красоток. Султаны, продавцы времени Голливуда, торговцы в храме поднимались в президентские кабинеты с вздыхающими старлетками и претендентками на роль. Частенько низкорослые герои-любовники дышали своим избранницам в пупок, и что с того... Кино создавалось женщинами, опустившимися на колени. Красотки оказывали маленькие услуги, если так можно назвать ласки, которыми они, стоя на коленях, одаривали своих партнеров с вялой потенцией. Рецепт успеха сохранился в веках, его обессмертила французская альковная песенка:

Если ты мне хочешь счастья,
Маргерит, Маргерит,
Если ты мне хочешь счастья,
Соси мой член страстно.

Интерес к Золушкам очень скоро пропадал. Их имели и бросали без сантиментов: в Голливуде Стейнбек был не в чести, и сострадание в программу не входило. Трепетные наездницы быстро сгорали на костре тщеславия. И на что они только надеялись?

Голливуд — «город трагедий хорошеньких девушек» Скотта Фицджеральда. Портретист юных красоток, неисправимый прожигатель жизни, рассуждавший о потерянном поколении в паузах между стаканом джина и джазовой композицией, осваивал свои «соляные шахты», работая за пишущей машинкой «Ундервуд».

Бен Лион оценил Мэрилин: «Эта девочка отлично делала минет». Держу пари, он знал, о чем говорил, он-то и вставил ее ножку в седло. «Верхом на папе, вместе скачем, опа, опа, опа...» Лошадки и папочки, dadas и daddies — для Мэрилин эти понятия неразделимы. Никогда глагол «giocare», «играть», не был по смыслу так близок глаголам «joculare», «эякулировать» и «gaudere», «кончать». О соперницах Мэрилин говорила: «Некоторые девушки были молоденькие, с красивой грудью... Но я знала, в чем разница между ними и мной. У них не было моих иллюзий».

Иллюзии... Она хранит их в себе и для себя, не для Голливуда. «В Голливуде вам заплатят тысячу долларов за поцелуй и пятьдесят за вашу душу. Мне это отлично известно, потому что я часто отказывалась от первого предложения, а моя душа не продается. От мужчин, делавших авансы, меня тошнило. Я отказывалась...»