Досье
Жизнь Мэрилин...
... и смерть
Она
Фильмография
Фильмы о Монро
Виртуальный музей
Видеоархив Аудиозаписи Публикации о Монро
Цитаты Мэрилин
Статьи

Главная / Публикации / Э. Саммерс. «Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро»

Глава 5

В двадцатые годы известный Чарли Чаплин соблазнил пятнадцатилетнюю девушку по имени Лита Грей, с которой короткое время состоял в браке. Она родила ему двух сыновей. Один мальчик на первом году жизни не получил никакого имени, второй, родившийся через год, был назван Сиднеем. Как говорили, Лита своего первенца хотела назвать Чарли, но великий Чарльз неодобрительно относился к идее иметь сына с таким же, как у него, именем. Однако после развода родителей мальчик все-таки стал Чарльзом. В 1947 году ему был двадцать один год от роду, как и Мэрилин. Он собирался стать актером, чего и боялся его отец, а пока еле-еле сводил концы с концами.

Несмотря на огромное состояние отца, молодому Чарли почти ничего не перепадало, и он кое-как перебивался на крошечное пособие, которое приходилось делить с бабушкой, а мать-певица гастролировала по ночным клубам страны. Когда она в тот год вернулась из поездки, Чарли привел на обед свою тогдашнюю подружку. Этой девушкой была Мэрилин Монро. Лите она показалась «откровенно наивной, без признаков изысканности, похожей на маленькую девочку из провинции. Тогда она была гораздо полнее; она еще была не обстругана и не окружена ореолом очарования. Но Чарли был от нее без ума».

В состоянии влюбленности Чарли пребывал многие месяцы. На Рождество он даже нашел кое-какие деньги, чтобы купить Мэрилин несколько модных платьев. По словам Артура Джеймса, давнишнего друга Чаплина, Мэрилин оставалась у Чарли на ночь. Она забиралась к нему в односпальную постель, в то время как его брат Сидней спал на другой кровати в той же комнате. Эта любовная история закончилась в тот час, когда Чарли, вернувшись домой, увидел Мэрилин в постели Сиднея. Но, несмотря на разрыв, они остались добрыми друзьями. Пятнадцать лет спустя, находясь на грани отчаяния, Мэрилин будет звонить Чаплину и Джеймсу. Чаплин не надолго переживет ее. Как актер он не состоялся и всю жизнь много пил. В 1968 году его обнаружили умирающим в ванной комнате.

Любовная связь с Чаплиным не прошла бесследно. По словам Артура Джеймса, зимой 1947 года Мэрилин забеременела и сделала один из своих многочисленных абортов.

Находясь в состоянии профессионального вакуума, актриса время от времени продолжала видеться с Робертом Слэтцером, молодым журналистом из Огайо. У Слэтцера в городе был приятель Уилл Фаулер, писатель, сын Джина Фаулера, газетчика, биографа Джона Барримора. Согласно рассказу Фаулера о вечере, проведенном в комнате Мэрилин, несмотря на всю свою застенчивость, проявляемую в других случаях, теперь она, как флаг, несла свое тело, развлекая приятелей.

«Оставаясь холодной, как камень, — вспоминает Фаулер. — Она просто сняла одежду. Она любила демонстрировать тело мужчинам. Она привыкла делать все, о чем бы мужчины ее ни попросили, причем так, как будто оказывала услугу. Она просто ходила по комнате, каменная и голая. Инициатива исходила от нее в такой же степени, как и от нас. О сексе речи не было, во всяком случае, в тот вечер».

Вряд ли рассказ случайного знакомого Мэрилин является хвастовством, поскольку есть довольно много воспоминаний такого рода. Годы спустя, живя в Нью-Йорке, она в обнаженном виде будет давать интервью публицисту Джо Воландеру. Свидетельством тому может быть утверждение миссис Бен Бодн, жены хозяина отеля «Алгонквин», которая как-то встретила Мэрилин на Пятой авеню в норковом манто. Когда она поинтересовалась у актрисы, с чем она его носит, то в ответ прозвучало: «Ни с чем». Подкрепляя свои слова, Мэрилин распахнула полы. Слух о том, что Мэрилин не любила носить нижнее белье и терпеть не могла надевать трусики, подтверждается ее бывшим мужем Джимом Дахерти и многими другими людьми, знавшими ее.

Говоря о своем детстве, Мэрилин сама сказала репортеру: «Желание завоевать внимание, на мой взгляд, имело какое-то отношение к моим проблемам с посещением церкви по воскресеньям. Стоило мне оказаться на церковной скамье и услышать звуки органа и пения прихожан, как у меня возникало импульсивное желание сбросить с себя всю одежду. Мне неодолимо хотелось стоять обнаженной перед Богом и чтобы все это видели. Мне приходилось стискивать зубы и запихивать под себя руки, чтобы удержаться от раздевания... Об этом мне даже снились сны. Во сне я входила в церковь в юбке с кринолином, под которой ничего не было. Люди лежали в проходе навзничь, и мне приходилось перешагивать через них, и они снизу вверх смотрели на меня».

В 1947 году, когда она прохаживалась обнаженной перед Робертом Слэтцером и Уиллом Фаулером, Мэрилин Монро, которой исполнился двадцать один год, начала знакомиться с работами Зигмунда Фрейда. Из его «Толкования снов» следовало, что сон, когда видишь себя обнаженным, довольно распространен, а видеть себя голым в публичном месте — значит испытывать скрытый страх быть развенчанным. Возможно, у Мэрилин этот страх выразился в попытке уйти от сиротского детства. А эта попытка превратилась в круговую оборону, где самым верным оружием была пробуждаемая в людях жалость к пережитым ею в детстве несправедливости и лишениям. Летом 1947 года Мэрилин добавила новую историю к длинному списку своих страданий.

Однажды глубокой ночью, когда она жила еще в доме в Бербанке, Мэрилин выскочила на улицу в одной, едва прикрывавшей тело, ночной сорочке и закричала, что ее убивают. По ее собственному рассказу, — а других свидетельств, кроме ее личных, нет, — она почему-то проснулась и увидела, что к ней в окно спальни лезет какой-то мужчина. Она окликнула его, а потом опрометью выскочила из дома, искать защиты на улице. Соседи проснулись и вызвали полицию. Мэрилин сказала, что пока полиция осматривала место происшествия, появился и сам нарушитель ее покоя, который тоже оказался полицейским. Мэрилин уверяла, что полиция умоляла ее не выдвигать обвинений против их коллеги, таким образом, дело было замято. Этот рассказ ранние биографы Мэрилин считали достоверным.

Читателю предстоит самому решать, как относиться к бесчисленным повествованиям Мэрилин о сексуальных посягательствах на нее. Мы уже знаем о том, что произошло с нею в детстве, помним и рассказ горничной об изнасиловании, приведшем к беременности. Есть и откровения Мэрилин о приставании мужа ее опекунши, в результате чего она чувствовала себя «оскорбленной». В 1947 году, когда Мэрилин знали лишь немногие люди, имевшие вес, она заявила о сексуальном посягательстве со стороны полицейского.

Было ли все это с Мэрилин в действительности? Автору этой книги представляется, что ключ к этой загадке таится в рассказе ее первого мужа о том, как однажды ночью его разбудили крики Мэрилин, из которых он узнал, что она в одной рубашке убегала по улице от гнавшегося за ней мужчины. Джим Дахерти ничуть не сомневался, что это был сон. Ее преданный друг Сидней Сколски также никогда не верил в ее россказни об изнасиловании в детские годы.

Однако эта история сослужила ей хорошую службу, впрочем, как и миф 1947 года о злокозненном полицейском.

В конце 1947 года с Мэрилин в одном придорожном ресторанчике встретился актер Джон Каррол. У нее с собой была вещевая сумка. Она сказала, что собирается на перекладных добраться до Сан-Франциско, что состояние подавленное, что устала от Голливуда и неудач в поисках работы. Каррол пообещал помочь ей. Второй раз они встретились, когда Мэрилин появилась на соревнованиях по гольфу в роли «старлетки, подносящей клюшки и мячи». Вместе с Карролом была его жена, директор по работе с кадрами на киностудии «Метро-Голдвин-Мэйер», Лусил Раймен. Каррол, слышавший историю о полуночном злоумышленнике и не преминувший заметить сексапильность жертвы, попросил жену помочь «этой девочке».

Вскоре Карролы уже оплачивали комнату Мэрилин и снабжали ее карманными деньгами. Потом она переселилась в квартиру, принадлежавшую Кар-ролам, но пустовавшую. Тогда произошел уже всем известный эпизод: Мэрилин сказала, что видела мальчика на лестнице, который заглядывал в ее комнату. После этого она переехала к Карролам.

Немного погодя Каррол уже дарил Мэрилин драгоценности, которые самым таинственным образом куда-то исчезали. Однажды и сама Мэрилин ошарашила Лусил, сообщив ей: «Вы не любите Джона, а мне кажется, что я люблю его... Вы не могли бы с ним развестись, чтобы мы поженились?» Странно, но отчуждение между женщинами не было длительным. У Карролов с Мэрилин был заключен персональный контракт на ведение ее дел, и в один прекрасный день Лусил сделает для Мэрилин главное — добьется для нее роли в картине Джона Хьюстона «Асфальтовые джунгли».

* * *

«Голливуд — это место, где тебе заплатят тысячу долларов за поцелуй и гроша ломаного не дадут за твою душу. Я это знаю потому, что я слишком часто отвергала первое предложение, а моя душа не продается. Меня тошнит от мужчин, пытавшихся делать мне предложения. Я давала отказы...»

В этом состояла линия Мэрилин для публики, когда на волне первого успеха она давала интервью писателю Бену Хекту. Она во всех подробностях описала историю о том, как дала отпор поползновениям агента по работе с актерами, который обманным путем заманил ее в свой кабинет на студии «Голдвин». Томми Зан, старый приятель Мэрилин, подтверждает, что она действительно порой проявляла разборчивость. Рэндольф Черчилль, приехавший в Калифорнию из Англии, пригласил Мэрилин зайти к нему в обычно пустой домик на побережье, чтобы «обсудить одно дельце».

«Я думаю, она знала, что у того на уме было нечто другое, — говорит Зан, — и она попросила меня на всякий случай сопровождать ее».

Циники, однако, утверждали, что реальным шансом продвижения Мэрилин в кино могла стать для нее торговля собственным телом. Похоже, что циники были правы.

За два года до смерти в беседе с писателем Джейком Розенстейном Мэрилин сказала: «Когда я начала позировать, это было частью работы. Все девушки поступали так же. Все эти сексуальные картинки снимались не только для того, чтобы рекламировать арахисовое масло или для помещения в соответствующие журналы. Им нужны были образцы для их торговли, и если ты не соглашалась, то, кроме тебя, было еще двадцать четыре девушки, которые ничего не имели против. Никто не видел в этом большой трагедии. В конце концов, от секса еще никто не заболел раком».

По поводу же Голливуда Мэрилин сказала Розенстейну: «Знаете, когда продюсер вызывает к себе в кабинет актрису, чтобы обсудить сценарий, это не все еще, что у него на уме. Роль в картине или контракт на какую-нибудь работу является для девушки важнее всего на свете, важнее даже еды. Она может ходить голодной, спать в машине, но согласна на все — только бы получить роль. Я это знаю, потому что мне приходилось делать и одно и другое, и притом множество раз. И я спала с продюсерами, и я буду лгуньей, если скажу, что нет...»

К тому времени, когда Мэрилин сказала это, они уже были с Розенстейном старыми и добрыми знакомыми. Она просила его тогда не писать об этом, и он не писал. Сегодня мы знаем, что Мэрилин разумно воспользовалась своими услугами. Говорят, самым первым ее благодетелем был человек, который помог заключить контракт на студии «XX век—Фокс». Звали его Бен Лайон. По утверждению писательницы Шейлы Грехем, Лайон спал с Мэрилин и обещал протолкнуть ее на студию. Когда ничего не вышло, Мэрилин начала приставать к нему; Лайон позвонил директору по работе с актерским составом, служившему у Сола Вуртцела, продюсера фильмов категории Б. По словам директора, Вуртцел пообещал дать Мэрилин маленькую роль в «Опасных годах», в своей картине 1947 года о молодежной преступности. Там Мэрилин, игравшая официантку в кафе, ставшем притоном для банды подростков, произносила несколько фраз.

Немало было сказано об отношениях Мэрилин с Джозефом Шенком, семидесятилетним властелином киностудии «XX век—Фокс». Он был одним из патриархов, стоявших у ее истоков. Киностудия была создана двенадцать лет назад, когда слились «Фокс» и компания «Двадцатый век», которой он владел на паях со своим братом Даррилом Зануком. Похожий на медведя, крепкий, обветренный годами, он, несмотря на возраст, вел активный образ жизни, был бонвиваном и по праву считал себя одним из великих старцев Голливуда.

Будущих звезд Шенк видел за версту и знал толк в красивых женщинах. Он любил собирать их вокруг себя и любовался ими, как, по словам одного писателя, «некоторые мужчины любуются породистыми жеребцами». В конце 1947 года этот знаток женщин положил глаз на двух прелестниц — Мэрилин Монро и Мэрион Маршалл, которая впоследствии станет женой Роберта Вагнера.

Мэрион Вагнер познакомилась с Мэрилин Монро, когда они обе добивались работы по рекламе купальных костюмов. Она вспоминает: «Мэрилин была самой видной девушкой, какую я когда-либо встречала. Особенной красоты в ней не было, но она излучала какую-то энергию. Помню, в тот день, когда я увидела ее впервые, она приехала поздно, после всех девушек. Я сидела рядом с этими изысканными моделями, разряженная в шелка, в перчатках, в шляпке и все такое. Мэрилин вошла в маленьком с глубоким вырезом полосатом платье для загара. Волосы у нее тогда не были обесцвечены и выпрямлены. Когда она появилась, показалось, что комната замерла, и все, кто в ней находился, в ту же минуту поняли, что она получит работу. Так оно и вышло».

Наблюдения Мэрион Вагнер, связанные с Мэрилин тех лет, отличаются тонкостью и пронизаны сочувствием. Память ее хорошо сохранила вечера, проведенные вместе с Мэрилин в доме Джо Шенка на бульваре Заходящего солнца. В роскошный особняк, построенный в средиземноморском стиле, девушек доставлял лимузин, вместе или по отдельности. Там их ждали коктейли, ужин, иногда уединенные просмотры фильма в собственном кинозале старца. Джо имел слабость к карточным играм, и Вагнер вспоминает, как он «балдел, болея за нас, когда мы играли в карты против его товарищей. Он радовался, если мы выигрывали, Мы обе очень нравились ему... Для меня он был как отец, отец-исповедник, очень умный и такой милый старик. Когда вечер подходил к концу, меня на лимузине просто отвозили домой. Насколько мне известно, с Мэрилин поступали так же».

В 1948 году компания «Коламбия Пикчерс» подписала с Мэрилин шестимесячный контракт. Так же, как и на «Фоксе», ей предложили 75 долларов в неделю. О том, что из этого вышло, хорошо известно. Вот что говорит Джонни Тапс, работавший в управленческом аппарате при Гарри Коне, главе «Коламбии»:

«Мне позвонил Джо Шенк. Он сказал: «Я в долгу перед ней, если можешь, дай ей двадцатинедельный контракт, я был бы тебе очень благодарен». Я отправился к Гарри Кону, тот сказал: "Раз это нужно ему, пусть будет так. Возьми девушку"».

Мэрион Вагнер вспоминает: «Чем бы она там ни занималась, я не думаю, что она ложилась с ним в постель каждую ночь. Скорее всего, у них была душевная дружба, во всяком случае, у меня создавалось именно такое впечатление». Сама Мэрилин на прямой вопрос одного журналиста решительно опровергла слух о половой связи с Джозефом Шенком.

Однако ветеран голливудской колонки Джеймс Бейкон весьма необычно раздул сплетню. Он описал и в 1933 году рассказал мне довольно прозаическую историю о том, как раздобыл сведения о тех услугах, что оказывались Джо Шенку. Бейкон сказал, что впервые встретил Мэрилин Монро, когда у нее уже был контракт с «Коламбией». Их познакомил представитель агентства печати Милтон Стейн. По словам Бейкона, его первой мыслью было: «Боже правый! Как она восхитительна». Он добавил: «В этой девушке было что-то. С первого момента стало ясно, что у нее все получится».

Не мог Бейкон довольствоваться этим мимолетным и восторженным впечатлением и позаботился о новой встрече. После третьей встречи Бейкон предложил Мэрилин отвезти ее домой в «Стьюдио-клаб», отель для молодых начинающих актрис, где она тогда жила. По словам Бейкона, Мэрилин вместо отеля попросила отвезти ее к Джо Шенку. Она пояснила, что проживает там в доме для гостей.

Бейкон говорит, что Мэрилин ясно дала ему понять, что она была одной из девушек, кто заботился о восстановлении сексуальных потребностей Шенка. Она разоткровенничалась, признавшись, что эрекция у старика бывает редко и длится недолго и порой не без медикаментозного вмешательства. Живя в доме для гостей, Мэрилин всегда находилась под рукой на случай, если такой счастливый момент настанет. Вдвоем с Бейконом они большими глотками пили шампанское из бутылки великого человека и завершили вечер в обоюдных объятиях в постели. В три часа утра в дверь постучали: это за Мэрилин пришел дворецкий Джо Шенка. Она выскользнула из постели, но вскоре вернулась, хихикая, и сказала, что появилась «слишком поздно».

Бейкон, по свидетельству других людей, хорошо знал Мэрилин. Он был другом многих знаменитостей, и, по словам его коллег, в своих репортажах отличался точностью и объективностью. К упрекам по поводу того, что не скрыл столь интимную подробность из жизни Мэрилин Монро, он относится спокойно, говоря: «Я знаю, что в ранний период своей карьеры она была очень неразборчива в связях. Она не скрывала, что это помогало ей. Я ничуть не заблуждаюсь относительно того, что Мэрилин привлекал не я сам. Я нравился ей, но больше она была заинтересована в газетах, где появлялась моя голливудская колонка».

Похоже, что другие сообщения также подтверждают рассказ Джеймса Бейкона о Мэрилин и Шенке. Два корреспондента национальных журналов вспоминают, что, когда навестили Шенка в Палм-Спрингз, узнали там, что Мэрилин «присматривала» за стариком. Один из них припоминает, что тогда Шенк прозрачно намекнул, что Мэрилин могла бы присмотреть и за репортером. Но прямее всех высказался почтенный работник прессы Джордж Чейзин. Связь Мэрилин и Шенка, по его словам, носила «физический характер».

Но отношения с Шенком были чем-то большим, чем просто услуги подвернувшейся случайно девушки. Актер Нико Минардос, сблизившийся с Мэрилин Монро в конце 1952 года, делится своими воспоминаниями о посещении ее в больнице, где Мэрилин делали гинекологическую операцию. Он, без предупреждения войдя в ее палату, увидел актрису в объятиях престарелого Шенка.

Джо Шенк дожил до восьмидесятидвухлетнего возраста. В 1960 году, когда его свалил обширный инфаркт, кинозвезда Мэрилин Монро снималась в картине «Займемся любовью». На званом обеде, устроенном продюсером Дэвидом О. Селзником, произошла неприятная сцена: один из гостей упрекнул Мэрилин в сердечной черствости из-за того, что она не навестила умиравшего Шенка.

Руперт Аллан, ее помощник и друг последних лет, утверждает, что на деле все было наоборот. Он сопровождал Мэрилин, когда она пришла в особняк навестить старца, уже не встававшего с постели. Всех гостей из комнаты больного попросили удалиться. Аллан, оставшийся ждать внизу, до сих пор вспоминает переливы смеха Мэрилин, доносившиеся из комнаты старика наверху. Ухаживавшая за Шенком медсестра с удивлением говорила, что больной воспрянул духом, узнав, что приехала Мэрилин, чтобы повидаться с ним. По дороге домой Мэрилин плакала. Шенка она больше не видела.

Эми Грин, близкая подруга Мэрилин в пятидесятые годы, заметила: «Действительно, создавалось впечатление, что дорогу себе она проложила, переспав со всеми». Мэрилин, говоря об этом времени, по словам Грин, использует недвусмысленные намеки: «Я много времени проводила на коленях».

К 1948 году двадцатидвухлетнюю актрису можно было постоянно видеть в мужском обществе в фешенебельных ресторанах и ночных клубах Голливуда. Самым излюбленным местом стало заведение Романова. Мэрилин сблизилась с его владельцем «князем» Майком Романовым и его женой Глорией.

Глория Романова знала Мэрилин с конца сороковых годов до самой кончины звезды. Вот ее мнение о том, как Мэрилин распоряжалась своей сексапильностью в целях карьеры: «Мой взгляд не найдет широкого признания. Это была девушка, которая рано начала делать то, что было нужно, чтобы добиться своего. Со временем Мэрилин, на мой взгляд, стала в какой-то степени безразличной к сексу. У нее не было желания быть рядом с мужчиной, и, я думаю, немалую роль в этом сыграли те ранние годы».

Однако решающее слово об этом сказала сама Мэрилин. Когда британский журналист У. Дж. Уитерби спросил ее, соответствовали ли истине истории о помощнике директора по работе с актерами, она ответила: «Вполне могли соответствовать. Но нельзя стать звездой, переспав со всеми. Нужно нечто большее, гораздо большее. Но это помогает. Многие актрисы свой первый шанс получили именно таким образом. Большинство мужчин — это какой-то ужас...»

Мэрилин иногда заводила и молодых любовников, но мужчины, которые имели хоть какой-то вес в ее глазах, как правило, были старше.

«Ненадежность — вот что сводит меня с ума, — откровенно призналась Мэрилин. — Меня всегда привлекали зрелые мужчины, потому что у молодых не хватает мозгов, они чаще всего стремятся только заигрывать, но на деле даже не думают обо мне. Они приходят в сексуальное возбуждение только потому, что я кинозвезда. Более зрелые мужчины добрее, они больше знают, а те, с которыми я была знакома, были еще к тому же в бизнесе важными людьми и старались помочь мне».

Мэрилин рассказывала, как сидела у ног Джо Шенка и «слушала его. Он был полон мудрости, словно какой-то великий ученый. Еще мне нравилось смотреть на его лицо. Оно как будто было лицом города, а не просто лицом мужчины. В нем отражалась вся история Голливуда». Теперь в реальном мире Голливуда все мужчины, которых она станет серьезно обхаживать, будут старше ее и полезны для ее карьеры.

Мэрилин искала учителей. Вышло так, что первой наставницей в 1948 году, когда ее наняла «Коламбия», была женщина, Мэрилин судорожно ухватилась за протянутую ей руку помощи. Так завязались крепкие и странные отношения, продлившиеся семь лет. Ни с кем не оставалась она так долго, как с этой женщиной. В то лето был еще педагог-мужчина и страстный любовный роман, забыть который она так и не смогла.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

 
  Яндекс.Метрика Главная | Ссылки | Карта сайта | Контакты
© 2024 «Мэрилин Монро».