Главная / Публикации / Э. Саммерс. «Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро»

Глава 40

Во время фотосеансов для «Вога» фотограф заметил, что Мэрилин выглядит задумчивой, а ему хотелось, чтобы она смеялась и была оживлена. Развеять ее плохое настроение он попросил Пэт Ньюком. Тогда та сказала: «Как насчет тех двух возлюбленных в твоей жизни?», — Мэрилин хихикнула. Фотограф не имел ни малейшего представления, кого имела в виду пресс-секретарь, но нужный снимок он сделал.

В картине «Так больше нельзя» Мэрилин играла роль человека, оставшегося в живых после кораблекрушения и на несколько лет оторванного от остального мира. Она должна была узнать у своих спасителей: «Кто сейчас президент?» На ответ: «Кеннеди», — ей надо было спросить: «Который из них?» В реальной жизни друзья Мэрилин могли бы задать подобный вопрос ей, так как до них доходили истории, связывавшие актрису сначала с одним, потом с другим братом, а потом снова с первым.

Нью-Йорк гудел от слухов, когда Мэрилин в день рождения президента пропела ему поздравительные куплеты на гала-концерте. В ту ночь сплетни укладывали ее в постель то с одним, то с другим братом. Сьюзен Страсберг, которая тоже была на приеме, вспоминает, что оба, президент и Мэрилин, уехали рано, но по отдельности.

«Нью-Йорк Таймс» в репортаже писала, что президент вернулся в отель «Карлил» в 2 часа ночи. Его биограф Ральф Мартин со слов неизвестного очевидца добавляет, что тот видел, как к нему там присоединилась Мэрилин. Если так было на самом деле, то их встреча не продлилась долго.

Джим Хаспил, молодой друг Мэрилин, в ту ночь дежурил у ее дома. До этого он уже побывал в Мэдисон-Сквер-Гарден и теперь надеялся перехватить Мэрилин, когда она вернется домой, чтобы перемолвиться с ней несколькими словами. Она приехала одна в пятом часу. Вышла из лимузина, держа в руках туфли.

«Ее волосы, — говорит Хаспил, — уже были причесаны, как на шоу. Теперь они были похожи на ватный торт».

Добравшаяся до дома Мэрилин нуждалась в компании и внимании. Ральф Робертс, массажист, вспоминает, что она позвонила ему и попросила сделать массаж. Стряхнув с себя остатки сна, он поспешил к ней, чтобы исполнить просьбу.

Что было ночью — неведомо, но зато известно, что президентские причуды этим не кончились. Еще раз коснутся они судьбы Мэрилин, состояние которой стало более опасным из-за того, что она (по непроверенным данным) начала применять наркотики.

Есть сведения, что с начала 1962 года до кончины Мэрилин Монро президент в Вашингтоне поддерживал любовные отношения с женщиной по имени Мэри Мейер, которая была ненамного моложе президента и знала его с университетских дней. В конце пятидесятых годов после неудачного брака с офицером из ЦРУ она приехала домой в Вирджинию. Там ее родня жила по соседству с семейством Роберта Кеннеди. В пору президентства Кеннеди Мэри вела жизнь свободного художника и друга знаменитостей. Одним из ее приятелей был Джон Кеннеди, у которого она бывала в гостях в Белом доме.

В семидесятые годы один из близких знакомых Мейер сделал сенсационное сообщение о том, что она познакомила президента с марихуаной. Джеймс Труитт, один из исполнительных директоров «Вашингтон-Пост», сказал, что во время свидания с президентом Кеннеди в Белом доме Мейер принесла ему шесть сигарет с марихуаной. Они выкурили их вместе, й президент пошутил по поводу предстоящей конференции по наркотикам. Кроме того, он проявил интерес к употреблению других наркотиков. Труитт утверждал, что президент был знаком и с кокаином.

Во время расследования правоохранительными органами обстоятельств смерти Мэрилин Монро, которое проводилось в 1982 году, Питер Лоуфорд заявил, что о наркотиках президент разговаривал и с кинозвездой. Лоуфорд рассказывал, что в 1961 году, когда Кеннеди и Мэрилин встречались в его доме, «значительную часть вечера они посвятили обсуждению пилюль».

Мэри Мейер не намного пережила Мэрилин. В 1964 году она была убита из огнестрельного оружия при обстоятельствах, которые так и не были надлежащим образом расследованы. Ее имя снова всплыло два года назад, когда увидела свет автобиография доктора Тимоти Лири, психолога, получившего известность благодаря экспериментам с наркотиками, вызывающими изменения в психике, в частности ЛСД, и выступлением в их защиту.

Лири, который в 1962 году занимался исследованиями в Гарвардском университете, рассказывает, что весной того года его навестила Мейер. Она упомянула какого-то таинственного любовника, «очень важного человека... общественного деятеля, которого заинтересовало то, что он узнал о ЛСД. Теперь он хотел бы попробовать его сам».

К доктору Лири Мейер обратилась как к обладавшему академическими знаниями специалисту, который мог дать по этому наркотику исчерпывающие сведения. Заинтригованный, Лири согласился встретиться С ней, и таких встреч у них было несколько. Позднее Лири познакомился и с Мэрилин Монро.

Встреча произошла в мае во время съемок фильма «Так больше нельзя» и, вероятно, как раз перед ее выступлением на гала-концерте по случаю дня рождения президента. В Калифорнии, уже снискавшей себе репутацию центра наркокультуры, доктор Лири с изумлением ощутил, что его встречают как гуру психоделии¹. Благодаря этому имя его стало известно каждой домохозяйке. На Восточном побережье его исследовательская работа не выходила за академические рамки; здесь же он встретил множество людей, преимущественно из сферы шоу-бизнеса, которые уже экспериментировали с наркотиками, изменяющими психику. Некоторые из них делали это с ведома и при поддержке видных психиатров.

Встреча с Мэрилин случилась в конце приема, устроенного в Голливуде. Там, наряду с врачами, присутствовали и знаменитости. Среди них были Дженнифер Джоунз и Деннис Хоппер. «Я очень уто-милея», — говорит Лири. «Меня таскали но всему городу, я побывал на одной крупной киностудии, где на протяжении всего вечера меня забрасывали вопросами о наркотиках. Я поднялся в спальню и прилег. Через некоторое время появилась Мэрилин и разбудила меня. До этого на вечере я не видел ее, поэтому догадался, что она приехала уже после того, как я ушел. Она хотела познакомиться со мной и просила просветить ее относительно ЛСД».

Лири попытался объяснить ей, что ЛСД — это не то средство, которое можно принимать бездумно. В ту ночь он ничего ей не предлагал. Скорее наоборот, Мэрилин протянула ему две пилюли, назвав их «Рэнди-Мэндис». Это жаргонное обозначение мандракса — транквилизатора, популярного среди наркоманов в начале шестидесятых годов. В сочетании с алкоголем он вызывал чувство эйфории. Мэрилин сказала, что «пилюли дал ей мексиканский приятель», и пошутила, что это таблетки аспирина. Они вызвали у Лири глубокий сон.

Утром Мэрилин позвонила хозяйке дома, где остановился Лири, и они с Лиари договорились вместе пообедать в одном из ресторанов на бульваре Заходящего Солнца. Сегодня он называется «Источник». Лири чувствовал себя бодрым и энергичным. Мэрилин показалась ему «клубком противоречий. Смешной, игривой, но очень строптивой. Мы разговаривали о наркотиках, и я рассказал ей о проекте, который будущим летом собирался осуществить в Мексике. Она сказала, что хотела бы тоже приехать и присоединиться к ним. Но еще ей не терпелось проверить, как действует ЛСД». Лири говорит, что Мэрилин показалась ему «неустойчивой», но он не знал, что она состоит под постоянным психиатрическим наблюдением, дела ее плохи.

В ту ночь Лири дал Мэрилин ЛСД — «очень маленькую дозу». Они вместе поехали на широкий пляж в Венеции и в темноте гуляли по берегу моря. «Было весело», — вспоминает Лири.

В начале шестидесятых годов на Западном побережье самым крупным специалистом по изучению наркотиков был доктор Оскар Джэнигер, ныне профессор психологии при калифорнийской медицинской школе. Он хорошо помнит визит Лири в Лос-Анджелес в то лето. Он даже вспомнил, что квартирная хозяйка Лири, Вирджиния Деннисон, давала Мэрилин уроки йоги. Доктор Джэнигер говорит: «Люди, с которыми я работал, хорошо знали Мэрилин».

Из рассказа Лири видно, что в тот год, по крайней мере, две любовницы президента Кеннеди хотели поближе познакомиться с ЛСД. Но страшно и подумать, что это были за опыты с ЛСД у Мэрилин при ее тогдашнем состоянии.

Сразу же после увольнения с киностудии «XX век—Фокс» Мэрилин полетела в Нью-Йорк. Накануне, а может быть, и немного раньше она в последний раз беседовала с У. Дж. Уитерби, британским репортером, с которым после «Неприкаянных» время от времени встречалась. Они не виделись с прошлого года. «Я двинулся ей навстречу и увидел, как она переменилась, — вспоминает Уитерби. — У нее был измученный, усталый вид... Я не мог поверить, чтобы женщина, которую я недавно видел, могла так измениться».

Уитерби и Мэрилин говорили о новой женитьбе Артура Миллера, и Мэрилин загадочно произнесла: «Может быть, в скором времени и я выйду замуж». Казалось, она была серьезна, потом с грустной улыбкой добавила: «Есть, правда, одна проблема. Сейчас он женат. И он знаменит. Так что встречаться нам приходится тайком». Еще она сказала, что ее возлюбленный имеет отношение к политике в Вашингтоне. А через несколько минут уже расточала похвалы в адрес президента. Она считала, что из него «получится второй Линкольн». Позже, в Центральном парке, Уитерби отважился спросить Мэрилин, знает ли она президента лично. Она не ответила и продолжала бросать белкам картофельные чипсы.

По мнению Генри Уэйнстейна, продюсера картины «Так больше нельзя», отсчет последних мгновений жизни Мэрилин начался не 8 июня, в день ее увольнения, а с тех выходных, когда она, как нам теперь известно со слов детей Гринсона, погрузилась в черную бездну отчаяния.

«На той неделе что-то произошло, — говорит Уэйнстейн, — а что именно, доподлинно не известно. Я хочу сказать, люди знают. Пожалуй, единственный человек, кто что-то знает наверняка, это Пэт Ньюком».

Ньюком, пресс-агент Мэрилин, много времени проводила с актрисой, когда у той возникали проблемы. По свидетельству миссис Меррей, она принесла Мэрилин транквилизаторы вместо тех таблеток, которые изъял у нее психиатр, заменивший доктора Гринсона. У Нормана Джефриса, зятя миссис Меррей, возникло ощущение, что «в собственной спальне Мэрилин напоминала пленницу».

Сама же Пэт Ньюком решительно опровергает утверждение, что когда-либо снабжала Мэрилин лекарственными средствами или что Мэрилин похожа на «пленницу». Пэт была другом президента Кеннеди еще до того, как начала работать у актрисы. Она все знает, но и словом не обмолвилась о причинах внезапного кризиса. Все же, вероятно, ухудшение состояния Мэрилин можно увязать с одним из двух несчастий: потерей ребенка или разрывом отношений с братьями Кеннеди.

13 июня Мэрилин отправила странную многословную телеграмму. Она была послана на домашний адрес Роберта Кеннеди в Вирджинию. В ней говорилось (см. рис. 8):

Уважаемые министр юстиции и миссис Роберт Кеннеди. Я была бы рада принять Ваше приглашение, почтив вниманием Пэт и Питера Лоуфордов. К сожалению, я вовлечена в марш свободы и выступаю против лишения прав, принадлежавших немногим уцелевшим земным звездам. В конце концов, мы требуем всего лишь права мерцать.

Мэрилин Монро

Как это ни покажется невероятным, но на приглашение одного из Кеннеди Мэрилин ответила отказом. Но через две недели ее встреча с Робертом Кеннеди все-таки произошла. Намереваясь провести ряд совещаний по борьбе с организованной преступностью, он вечером 26 июня вылетел в Лос-Анджелес, входивший в число городов, которые наметил посетить министр юстиции во время поездки по стране. В документах ФБР не говорится о том, сопровождала ли его жена Этель.

С Робертом Кеннеди Мэрилин встретилась на званом обеде в доме Лоуфордов, опоздав на два с половиной часа. На другой день, по свидетельству миссис Меррей и одного из соседей, он навестил актрису в ее доме.

Юнис Меррей говорит, что Кеннеди приехал на автомобиле с откидывающимся верхом. «Одет он был просто, и в просторных штанах и рубашке с открытым воротом выглядел по-мальчишески». Именно об этом визите рассказывал Норман Джефрис, когда ему было велено «убраться до появления Кеннеди». Но случилось так, что именитый гость прибыл как раз в тот момент, когда Норман уходил. По словам миссис Меррей, Кеннеди был в доме около часа. Она говорит, что «визит этот, похоже, не особенно обрадовал хозяйку».

Рис. 8.

В эти оставшиеся пять недель жизни Мэрилин больше не увидят ни с одним из братьев. Те, кто встречал Мэрилин в эти дни, говорят, что выглядела она удрученной. По словам Питера Лоуфорда, его жена Пэт, сестра Кеннеди, делала все возможное, чтобы взбодрить актрису. Несколько раз Лоуфорды предлагали Мэрилин ночевать в их особняке. Это позволило еще лучше понять, каким глубоко несчастным человеком она была.

«Я чутко сплю, — рассказывал мне Лоуфорд. — Однажды я по какой-то причине проснулся. Уже светало, я выглянул в окно и увидел одинокую фигуру на балконе. Это была Мэрилин в накинутом на плечи халате. Мне показалось, что она выпила. Я вышел к ней и спросил: «Ты в порядке?» У нее по лицу текли слезы. Пэт тоже проснулась. Мы позвали ее в комнаты и поговорили с ней».

Питер Лоуфорд сказал, что не знал, почему Мэрилин чувствовала себя такой несчастной.

Судя по тому, что актриса обращалась к врачам, с начала июля она пребывала в состоянии полнейшей безысходности или ипохондрии, хотя, возможно, были оба недомогания. С психиатром Гринсоном за тридцать пять дней она встречалась двадцать семь раз, с терапевтом доктором Энгельбергом — тринадцать. Если предположить, что медицинские записи врачей точны, то в это время Мэрилин почти безвыездно жила в Лос-Анджелесе. Хотя от очевидцев нам известно, что за город она выезжала, по меньшей мере, трижды. Дважды побывала на озере Тахо в «Кал-Нева-Лодж», казино, совладельцами которого, как полагают, были Фрэнк Синатра и Сэм Джанкана.

Питер Лоуфорд говорит, что за три недели до смерти Мэрилин они с женой возили ее в «Кал-Нева», где в то время выступал Синатра. Она останавливалась в домике номер 52 стоявшем в ряду бунгало, предназначенных для Синатры и его личных гостей. Персонал, начиная от экономки и кончая коридорным, хорошо помнит печальную, отрешенную от мира фигуру.

Мей Шупмен, служившая тогда в «Додже» кассиршей, вспоминает: «Она была не совсем здорова. Она хорошо маскировалась, все время была закутана в черный шарф и большую часть времени проводила у себя в комнате. Из-за этого все были даже встревожены. Она ложилась спать, оставляя рядом с собой телефонную трубку, соединенную с центральным телефонным пультом. Мне кажется, актриса чего-то боялась, а это позволяло ей не чувствовать себя такой одинокой».

Вероятно, только благодаря телефонистке Мэрилин не умерла в те выходные. Телефонистка сидела в офисе казино. Играла музыка, в игровом зале над столами колдовали крупье из последней смены, когда на линии, соединявшей пульт с бунгало номер 52, донеслись странные звуки и затрудненное дыхание; Телефонистка позвонила менеджеру, и тот поднял тревогу. Мэрилин снова превысила дозу снотворного.

Питер Лоуфорд сказал мне, что ничего не знал о случившемся до утра. Из его заявления в полицию следует, что в ту ночь с Мэрилин в комнате была его жена Пэт. Она осознала опасность только тогда, когда Мэрилин свалилась с кровати. Глория Романова, в те выходные тоже отдыхавшая в «Кал-Нева-Лодж», говорит: «Мне кажется, все это так туманно, потому что все они много пили».

Романова вспоминает: «Мэрилин пила шампанское и водку, а потом приняла снотворное. После полуночи Лоуфорды, чтобы она заснула, прогулялись с ней. По-моему, они пригласили с собой и Фрэнка. Помнится, Мэрилин рассказывала мне, что ее проблема состоит в том, что снотворное в обычных дозах больше не помогает ей, как всем другим людям, потому что слишком долго она его принимает. Глотать таблетки Мэрилин начинала примерно с девяти часов вечера, таким образом, создавалось летальное соединение спиртного и снотворного».

На личном самолете Фрэнка Синатры, прославленном в газетах как летающий купол удовольствия, Мэрилин в тяжелом состоянии доставили в аэропорт Рино, вернув под опеку ее докторов и компаньонки Юнис Меррей.

Сегодня Меррей говорит, что ничего не помнит о поездках на озеро Тахо. Не сохранилось у нее воспоминаний и о другом не менее важном эпизоде, который, вероятно, и стал причиной отчаяния Мэрилин. Возможно, она снова была беременна.

* * *

«Мне хотелось бы быть настоящей женщиной и иметь ребенка», — обмолвилась Мэрилин в начале года во время поездки в Мексику. После многочисленных выкидышей и не бесследных абортов надежда все еще не покидала ее. На протяжении последних месяцев жизни она продолжала говорить о детях, а в одном из своих последних интервью даже, похоже, заострила внимание на этой проблеме.

В беседе с фотожурналистом Джорджем Барри-сом Мэрилин сказала: «Женщина, чтобы забеременеть от мужчины, должна любить его всем сердцем. Я хочу сказать, особенно в тех случаях, когда она не состоит с ним в браке. И когда мужчина покидает женщину, узнав, что она беременна его ребенком, когда он не женится на ней, это не может не ранить женщину до глубины души».

Разговор этот состоялся примерно через месяц после того, как Мэрилин внезапно погрузилась в наркотический дурман. При написании этой книги я опросил множество людей, и некоторые из них считают, что Мэрилин в ту пору была беременна.

Артур Джеймс, общий друг актрисы, Чарли Чаплина-младшего и Эдварда Дж. Робинсона-младшего, свидетельствует, что к нему в Лагуна-Бич как-то на выходные приехала Мэрилин. Это могло быть недель за шесть до ее смерти. Там гостили тогда ныне покойные Чаплин и Робинсон.

«По всему было видно, что с бедняжкой стряслась беда, — говорит Джеймс, — теперь ей было плохо даже по ее собственным меркам. О Кеннеди она уже рассказывала нам раньше, теперь ей было плохо. Мэрилин сказала, что потеряла ребенка, и я подумал, что, вероятно, был выкидыш».

Тогда же прошел слух, что Мэрилин сделала очередной аборт. Билл Вудфилд, один из фотографов, занятый на съемках фильма «Так больше нельзя», вспоминает, что кто-то из работников гримуборной актрисы — он полагает, что это была Агнес Фланаген, парикмахерша — сказал ему, что на Мэрилин «было жалко смотреть», потому что она только что сделала аборт. Добавляли, что операция была выполнена в Мексике.

Можно сослаться и на Фреда Оташа, частного детектива, который в то время, вероятно, вел наблюдение за актрисой. Он говорит, что об аборте Мэрилин узнал из одного полицейского источника. «Чтобы сделать его, в Тихуану ездил американский врач, — утверждает он. — Таким образом, обеспечивалась безопасность Мэрилин с медицинской точки зрения и безопасность доктора — с точки зрения закона США».

В 1962 году, когда эта операция оставалась в Америке запрещенной, в пограничном городе аборты делались легально. По иронии судьбы, в день смерти Мэрилин Монро одна американская женщина получит международную известность, благодаря тому, что отправится делать аборт в Швецию, где подобные операции не выходили за рамки закона.

Медицинских свидетельств, подтверждающих беременность Мэрилин, нет. Аутопсия, проведенная 5 августа, на этот вопрос не дает ни отрицательного, ни положительного ответа. С другой стороны, ни выкидыш, ни хорошо выполненный аборт по прошествии нескольких недель не могут оставить после себя никаких следов. Правда, Мэрилин звонила в июне в больницу «Синайские Кедры», но этот факт может и не иметь отношения к беременности.

Свидетели, слышавшие о беременности, единодушно утверждают, что отцом был назван один из братьев Кеннеди, и расходятся только в том, кто именно из них, Джон или Роберт. Артур Джеймс, узнавший о «выкидыше» от самой Мэрилин, решил, что виновником был Роберт.

С этим согласуются показания двух других свидетелей, которые по своему положению должны были знать, что творится с Мэрилин. Майкл Селзмен, ныне голливудский продюсер, в 1962 году работал на Артура Джекобса, близкого друга Мэрилин, который поддерживал ее контакты с прессой, то есть был коллегой Пэт Ньюком, тоже занимавшейся делами Мэрилин. Селзмен слышал, как Ньюком и его работодатель, Джекобс, обсуждали романы Мэрилин с братьями Кеннеди. Он говорит, что особенно их волновало то, как бы разоблачение этой связи не испортило политическую карьеру обоих братьев. Селзмен также слышал, что Мэрилин в последние месяцы жизни сделала аборт.

Артура Джекобса, который был в Голливуде видным продюсером, сегодня нет в живых. Однако важным источником сведений о последнем годе жизни Мэрилин является его вдова Натали: «Все, кто знал ее, знали и ее близость с Кеннеди. Последние месяцы для нее были особенно тяжелыми. Иногда Артуру и мне приходилось оставаться у нее до пяти-шести часов утра. Мы разговаривали с ней и старались не давать ей пить и принимать таблетки».

По словам Натали Джекобс, «Артур совершенно точно знал о ее романе с президентом. Джон Кеннеди частенько наведывался сюда, — об этом говорил Артур, — и не с помощью ВВС-1, а инкогнито. Не спрашивайте, как ему удавалось сохранять секретность, — Бог знает, как он добивался этого. Останавливался высокий гость всегда в особняке Питера Лоуфорда на берегу».

Она продолжает: «Мэрилин исступленно преследовала президента. Мне кажется, он был влюблен в нее, но такие чувства мимолетны. Есть детская книжка «Складка во времени» (A Wrinkle in Time). Мне кажется, именно этим она и была для него, складкой во времени. Не скажу, какие отношения у нее были с Робертом, но и он приезжал сюда, чтобы увидеться с ней».

Натали Джекобс также слышала о беременности Мэрилин, которая будто бы была незадолго до смерти. «Мэрилин сказала, что у нее произошел выкидыш. Артур не знал, говорила она правду или все нафантазировала».

Друг Мэрилин, Артур Джекобс, — единственный человек, кто утверждает, что слышал об этом из уст самой Мэрилин, но и тот не уверен, правда это или вымысел. Он знал, что у актрисы были серьезные гинекологические проблемы и длительные задержки месячных.

Врачи, с которыми я консультировался на эту тему, говорят, что люди, злоупотребляющие таблетками и алкоголем, утрачивают связь с реальным миром. Мэрилин, как мы знаем, имела склонность к фантазиям. Именно по этой причине к ее словам о беременности надо относиться с оглядкой. Правда ли, выдумка ли, но эта история в любом случае угрожала скандалом. Потому-то братья Кеннеди теперь и старались держаться подальше от актрисы.

Натали Джекобс рассказывает, что в последние недели жизни Мэрилин отчаянно пыталась достучаться до них, но каждый раз ее обманывали. «Мне кажется, в этом и заключалась причина ее безысходности, — говорит миссис Джекобс, — мой муж тоже так считал».

У друга Мэрилин Артура Джеймса, который принимал актрису у себя в Лагуне за шесть недель до ее кончины, создалось точно такое впечатление. «О братьях Кеннеди она говорила открыто, — рассказывает он, — и только с любовью и восхищением. Но ее ужасно обидело, когда ей сказали, чтобы она не пыталась звонить или искать встреч с ними, — с Джоном и Робертом».

В том факте, что поздравительные куплеты президенту Кеннеди по случаю его дня рождения Мэрилин исполняла на мелодию «Спасибо за память», теперь она, должно быть, усмотрела горькую иронию. Связь с Кеннеди, как оказалось, была нарушена.

Примечания

1. Ощущение мира через наркотический транс.