Главная / Публикации / Э. Саммерс. «Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро»

Глава 20

В феврале 1956-го, проведя год в добровольном изгнании, Мэрилин вернулась в Голливуд, где ей устроили бурный прием. Около самолета поджидали ее сотни фотографов. Толпа, отпустив Мэрилин, волновалась еще добрых два часа.

Актриса вернулась, и вернулась на собственных условиях. Она собиралась сделать фильм по пьесе «Автобусная остановка», с шумным успехом прошедшей на Бродвее. Специально для Монро, только что выпущенной из «Экторз Стьюдио», был приглашен выбранный ею режиссер. По совету Милтона Грина Мэрилин обратилась к «Фоксу» с просьбой позвать Джошуа Логана. Это был единственный американский режиссер, который учился в Советском Союзе у Станиславского. Сначала Логан настороженно отнесся к идее совместной работы с Мэрилин, но восторженные похвалы Ли Страсберга, расточаемые актрисе, сделали свое дело. И сейчас он теплее и охотнее других режиссеров говорит о Мэрилин.

«Я и не подозревал, что она обладала таким ослепительным талантом, — вспоминает Логан сегодня. — С ней режиссура оправдывала себя. Когда она произносила текст, с ее лицом, кожей, волосами и телом творились такие потрясающие вещи, что она — не побоюсь показаться банальным — вдохновляла. Я загорался, и все мои мысли занимала только ее игра. О сексуальном плане я вообще не говорю. Она была ослепительна во всех отношениях, на нее было приятно смотреть, стоять рядом, чувствовать ее запах и ощущать, — все это вкупе с ее талантом. Я просто помешался на ней. Я и сейчас еще не отошел».

«Автобусная остановка» — это история Чери, уставшей от жизни певички с многочисленными любовниками в прошлом, и влюбившегося в нее наивного молодого ковбоя по имени Бо. Многие в Голливуде отнеслись к идее с насмешкой, полагая, что в конечном счете получится очередная вариация темы сексапильности Мэрилин. Но они оказались неправы. Произошло это по двум причинам: благодаря науке, которую прошла Мэрилин в школе актерского мастерства Страсберга, и благодаря бесконечному терпению Логана.

Милтон Грин предупреждал режиссера: «Следите за тоном своего голоса, разговаривая с Мэрилин, потому что, если вы напугаете ее, считайте, что все пропало». Конечно, время сгладило острые углы воспоминаний. Но не забылось то, что порою долготерпению Логана мог бы позавидовать сам Будда.

В первый раз Мэрилин участвовала в обсуждении ключевых моментов сценария. Логан с благодарностью воспринимал замечания Мэрилин до тех пор, пока речь не зашла о трактовке других ролей и она не начала возражать. Мэрилин позвонила Бадди Адлеру» новому директору «Фокса», и тот вызвал Логана. Логан, как и любой бы режиссер на его месте, пришел в ярость, узнав, что актриса через его голову напрямую обратилась к студийному начальству.

У Мэрилин больше не было нужды в услугах ее первой наставницы, репетиторши Наташи Лайтес. Когда Лайтес пришла повидаться с Мэрилин после ее возвращения в Голливуд, помощник актрисы, как говорится, дал ей от ворот поворот. Последний раз свою ученицу-звезду Наташа видела стоявшей у окна одиноко, с застывшим взглядом. Место Лайтес заняла жена Страсберга Паула, ставшая незаменимой фигурой в жизни Мэрилин.

Несмотря на духовную отчужденность от мужа, Паула стала настоящей дуэньей дама Страсбергов. Уже много лет устраивала она карьеру Ли, проталкивая его как гения, и никогда не уставала на всех перекрестках твердить о добродетелях своих детей.

Теперь Мэрилин фактически стала третьим ребенком Страсбергов, которые считали, что она и шагу не может сделать на профессиональном поприще без помощи мастера. Ли Страсберг был по рукам и ногам связан своей работой в «Экторз Стьюдио». По этой причине водить Мэрилин за ручку была приставлена Паула, имевшая опыт как актрисы, так и преподавателя. К Мэрилин она относилась с искренней преданностью, а о кинорежиссерах не могла говорить без изрядной доли гнева.

Джошуа Логан не на шутку встревожился, когда узнал, что Мэрилин намерена не только брать уроки у репетиторши Паулы, но и держать ее при себе на съемочной площадке. Он прибегнул к помощи Милтона Грина, который взял на себя роль дипломата и находил компромиссы в спорных ситуациях. Грин переговорил с Ли Страсбергом, и было решено, что Паула будет присутствовать лишь в гримерной.

Во многих случаях Паула занималась неблагодарным делом. Она получала приличное жалование — ни много ни мало 2000 долларов в неделю, — но зато была и объектом насмешек, а то и ненависти, для участников съемочной группы. К тому же именно ей все чаще приходилось сносить странные выходки Мэрилин. Но на съемках «Автобусной остановки» гриновская «формула мира» работала, частично благодаря тому, что язык «Экторз Стьюдио» был совместим со стилем режиссера Логана.

Один раз, по крайней мере, чрезмерное увлечение Мэрилин этим стилем актерской игры завело ее слишком далеко. По сценарию ей требовалось ударить партнера Дона Мюррея. Мэрилин не очень-то хорошо ладила с Мюрреем и ударила его слишком сильно, оставив на лице след. Возможно, Мэрилин брала пример со своего недавнего любовника, Марлона Брандо, который в сценах насилия дошел до правдоподобия, граничащего с крайностью. Этот случай стал причиной кризиса. Несмотря на мольбы Логана, Мэрилин не могла заставить себя извиниться, а только в бессильной злости кричала на партнеров. Похоже, что отношения с Миллером не давали ей ни равновесия, ни душевного покоя. Во время работы над «Автобусной остановкой» Паула Страсберг убедилась, что «друзья» Мэрилин в склянке — транквилизаторы — всегда были у нее под рукой.

Для Мэрилин Паула Страсберг стала также подмогой в делах, весьма далеких от актерского искусства. Иногда Паула давала оценку некоторым гостям на приемах. Если они были ей не по вкусу, Мэрилин не выходила из лимузина, а Паула оказывала гостям формальную любезность. Она стала советчицей Мэрилин в делах любви, сиделкой, когда та болела. Во время работы над «Автобусной остановкой» и потом Паула почти все время оставалась нянькой.

В 1956 году в газетах появились уже привычные заголовки: «МЭРИЛИН МОНРО В БОЛЬНИЦЕ». Диагноз врачей гласил: «вирусная инфекция, истощение, переутомление и острый бронхит». В неофициальном комментарии прозвучало мнение одного врача, что Мэрилин «была завязана узлом».

Режиссер Логан обмолвился, что звезда больна, но «не на две недели». Поскольку кинобизнес простоя не терпит, Логан продолжал съемки фильма, занимаясь сценой, которая присутствия Мэрилин не требовала. Группа, расходуя в день 40000 долларов, за пятнадцать дней сняла драку, которая в готовом фильме заняла полминуты экранного времени.

Однажды, когда Мэрилин снова включилась в работу, Логан увидел, что она не успевает на ключевую сцену, где нужно было снять ее бегущей по улицам в лучах заходящего солнца. Актриса уже три часа потратила на подготовку. Режиссер ворвался в гримерную и застал «бедняжку все еще глядящей на свое отражение в зеркале». Логан не стал тратить время на слова. Он силой выволок Мэрилин из гримерной и, поставив ее на нужное место перед камерой, крикнул: «Побежала!» — ей, и «Мотор!» — оператору.

Логан готов был простить Мэрилин все, что угодно. Он с восхищением вспоминает ее абсолютное погружение в роль, ее способность плакать настоящими слезами, в то время как большинству актеров требуется глицерин. Он разделял ее решимость снимать рискованные эпизоды, невзирая на запреты цензоров, и восторженно радоваться косвенным намекам на сексуальность, что в пятидесятые годы далеко опережало время.

Пресса, которую Мэрилин так долго обхаживала на пользу себе, во время работы над «Автобусной остановкой» к актрисе не допускалась. Ее на лимузине подвозили к самым дверям трейлера, где была гримерная, и торопливо проводили внутрь по специально сделанному коридору. Фотографы, которым удавалось прорваться силой, ничего интересного не могли отснять. Газетчики стали применять партизанскую тактику. Они караулили Мэрилин, снимая соседние номера в гостинице, а затем выманивали ее со свитой на балкон, внезапно включая мощные прожектора.

Билл Вудфилд, в ту пору фотокорреспондент журнала «Дис Уик», тайком снимал Мэрилин во время натурных съемок родео в Аризоне. Вудфилд рассказывает: «Дела обстояли так плохо, что нам приходилось скрываться кто где может и делать снимки из-под трибун на стадионе. Спрятавшись за сиденьем одного из дешевых мест для зрителей, я снял Мэрилин, когда ее вырвало чуть ли не на мою голову. Она играла сцену, а потом наклонялась и ее рвало или она делала рвотные движения, а я как раз находился внизу. Я напечатал эти фотографии и, бросив их перед носом Милтона Грина, сказал: «Вот что придется нам печатать, если вы не дадите нам несколько снимков». Тогда им пришлось сдаться и я сделал свои снимки».

Когда во время съемок «Автобусной остановки» журнал «Тайм» напечатал свою первую объемную статью о Мэрилин, его следопыты начали выискивать сведения о родителях Мэрилин, и им многое удалось раскопать. Для нее это было больное место, поскольку слишком много всего она насочиняла. В результате один из самых молодых репортеров «Тайм», Брэд Дэрреч, удостоился чести личного интервью. Проходило оно при довольно сложных обстоятельствах.

В 11 часов утра Дэрреч подобрал Мэрилин у «Фокса», повез ее в гостиницу «Шато Мармон». Актриса, считая себя лихим водителем, все же попросила журналиста вести машину медленнее. Ему показалось, что она боится не быстрой езды, а чего-то другого, и оставляла впечатление «испуганной вообще». Оказавшись в номере, Мэрилин тут же объявила, что устала, и спросила, не могли бы они провести интервью в спальне.

Закончилось все тем, как теперь шутит Дэрреч, что он «десять часов провел в постели с Мэрилин Монро». Она легла на кровать, а он устроился у ее ног. Когда спустилась ночная тьма, они все еще разговаривали.

«Это была Мэрилин, в меру хорошенькая, — вспоминает он. — И, конечно, все было при ней: и ее бесподобно выдававшиеся груди, и выдававшийся зад. Я никогда не видел корму, подобную ее; она была по-настоящему замечательна, очень тонко сработанная задница. Все же я ни на минуту не почувствовал сексуального соблазна. В ее коже не было ничего такого, что бы вызвало у меня желание прикоснуться к ней. Она выглядела напряженной и несколько нездоровой. Казалось, что какой-то внутренний нервный жар высушил ее кожу. Никакой эманации сексуального желания от нее не исходило. Я уверен, что этим она пользовалась только, оказавшись перед камерой».

Во время работы над «Автобусной остановкой» некоторое время контакт Мэрилин с прессой поддерживала Пэт Ньюком, работавшая на Артура Джекобса, владельца одной из ведущих голливудских фирм по связи с общественностью. Ньюком, очень молодая женщина с восточного побережья, в этом деле была новичком. Ее отец — судья, мать — патронажный работник психиатрической службы, сама она специализировалась в психологии. Но всего этого было маловато, чтобы ладить с Мэрилин Монро.

«Случилось так, что мы не сошлись почти сразу, — вспоминает Ньюком. — Я долго не могла понять, почему это произошло, но, как потом выяснилось, все дело было в одном парне. Мэрилин считала, что он мне нравится, а на самом деле он даже не интересовал меня. Я не знала, как быть с этим. Тогда Артур Джекобс сказал мне, чтобы я немедленно убиралась оттуда».

Ньюком пришлось уехать. По иронии судьбы, спустя несколько лет она станет ведущим агентом Мэрилин по связи с прессой и доверенным лицом, одной из немногих, кто видел Мэрилин последней в день смерти. Даже тогда, перед самым концом, они будут ссориться.

Мэрилин поругалась с режиссером из-за Хоуп Ландж, игравшей в «Автобусной остановке» роль юной девушки. Волосы Ландж, по мнению Мэрилин, были слишком светлые; она боялась, что это будет отвлекать внимание зрителей от ее собственной персоны. Логану пришлось сдаться и заставить Ландж сделать волосы темнее. «В последние месяцы жизни во время съемок «Так больше нельзя» Мэрилин опять впала в панику, лишенную оснований, на этот раз из-за своего партнера Сида Чарисса. Впервые во время работы над «Автобусной остановкой» из Нью-Йорка был приглашен психиатр Мэрилин, чтобы наблюдать за ней на съемочной площадке.

Так из капризов и страданий получился отличный фильм с превосходной игрой Мэрилин Монро. Критик из «Нью-Йорк Таймс» Босли Кроутер без обиняков отметил, что Мэрилин «наконец доказала, что она актриса». Далее он продолжал: «К счастью для нее и для традиции прилежания, ведущей к успеху, ее игра в этой картине показывает, что она настоящая играющая звезда, а не просто секс-символ и шикарная штучка, какой слыла до сих пор».

Это был панегирик, о котором Мэрилин так давно и страстно мечтала. К ее величайшему сожалению и разочарованию многих, «Автобусная остановка» не была отмечена ни в одной из номинаций «Оскара». Трагедия Мэрилин состояла еще и в том, что, хоть мечта актрисы и сбылась, сама она как личность продолжала распадаться. В зените ее славы Джошуа Логан высказал опасение: «Она может стать величайшей звездой, каких у нас еще не было, если сможет управлять своими эмоциями и здоровьем».

Глубину проблем Мэрилин Логан распознал раньше других. «Меня начинают душить рыдания, когда я по-настоящему думаю о ней, — говорит он сейчас, — мне кажется, ей в жизни не выпало и двух дней счастья или удовлетворения, если не считать времени, когда она работала».

По мере того как приближался день тридцатилетия, Мэрилин как будто нашла счастье в любви.