Главная / Публикации / А.Х. Бонд. «Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки»

3 марта 1962 г.

(Поется на мотив «Ты мой солнечный луч»)

Вы по-прежнему мой Психоаналитик,
Мой самый лучший Психоаналитик,
Вы мне приносите покой и утешенье,
Из серых мрачных будней воскрешенье.
Вы не поймете, как мне, дорогая,
Жить тяжело вдали от вас, скучая.
Давайте встретимся сегодня снова.
О, Психоаналитик, я готова.

Уважаемая Психоаналитик,
Я надеюсь, вы в добром здравии и не очень скучаете по мне. Сейчас четыре часа дня, раньше это было время наших регулярных встреч для анализа, поэтому я подумала, это идеальный момент, чтобы написать вам пару строчек. Сейчас все хорошо, но я не хочу тратить ваше время на скучные подробности.
Для начала одна история двухлетней давности. На самом деле она начинается в тот самый день, когда я вернулась в Лос-Анджелес. Я сомневаюсь, что со мной могло случиться что-нибудь еще более интригующее на следующий день после моего приезда. Я встретила Патрицию Кеннеди Лоуфорд на вечеринке. Она почти моего возраста, ей тридцать пять, и на случай, если вы не знаете, она — шестая по счету из девяти детей Джо и Роуз Кеннеди и сестра нашего красивого президента, Джека Кеннеди. (Ням-ням!)
Мы с Пат сразу понравились друг к другу, и я подумала, что она станет моим лучшим другом вместо вас, моего давнего задушевного друга. Мы провели весь вечер тет-а-тет и были настолько поглощены друг другом, что я фактически не обращала никакого внимания на мужчин, пришедших на вечеринку. Когда я назову причину, я уверена, что вы поймете.
Встреча с Патрицией вызвала одно из самых странных чувств, которые я когда-либо испытывала. Когда ее муж, Питер Лоуфорд, представил меня ей, я была готова выпрыгнуть из моего кресла и схватить ее за руку! Она — живое воплощение мой дорогой покойной тетушки Грейс. Пат также энергична, как она, говорит, как она, думает, как она, также благочестива, как она, и даже смеется, как тетушка Грейс. Услышав ее смех в первый раз, я подумала: осторожно, Мэрилин! Ты слышишь голоса, как твоя мать.
Без сомнения, Пат была реальным, живым человеком, а не только голосом из моего далекого прошлого. «Видимо, тетя Грейс была настолько набожной женщиной, что она вернулась с того света, как Иисус», — изумленно подумала я. Подобно Грейс, Пат ни одного мгновения не сидит на месте и имеет такое же неукротимое чувство юмора. Их легко можно было бы принять за сестер. Познакомиться с ней — это почти то же самое, что вновь оказаться рядом с моей любимой тетушкой. На самом деле мы сразу почувствовали нашу духовную близость. Пат даже говорила позже, что я была ей как сестра.
Я должна привести вам образец чувство юмора Пат. Этот забавный случай вызывает у меня смех каждый раз, когда я его вспоминаю. Мы вместе поехали в Лас-Вегас, и Пат взяла с собой свою дочь Викторию, которой тогда было два с половиной года. Хотя обычно дети не допускаются в казино, Пат, используя влияние Кеннеди (и деньги), получила разрешение провести Викторию с нами. Пат посадила ребенка на карточный стол и сказала:
— Моя ставка, Мэрилин. Сейчас я сыграю. Если мне не повезет, я оставлю мою девочку здесь. Если же удача мне улыбнется, она будет моем призом.
Затем она начала игру, а я стояла рядом и наблюдала. Проиграв, она встала и пошла прочь. Я встревожилась и закричала ей вслед:
— Пат... П-П-Пат... Вернись! Вернись немедленно! Ты не можешь так со мной поступить! Я не умею заботиться о маленькой девочке.
Она, разумеется, вернулась и забрала со стола дочь. К этому моменту я сообразила, что она просто шутила и хохотала до истерики. Она любит дразнить меня, потому что знает, как легко может вывести меня из себя.
Пат поведала мне по секрету (и я надеюсь, вы никому не расскажете) все о ее браке с Питером. Кажется, Джо Кеннеди презрительно относился к Питеру и открыто возражал против их брака с самого начала. Он сказал:
— Что я ненавижу даже больше, чем актеров, так это британских актеров!
На самом же деле он поручил директору ФБР Эдгару Гуверу собрать все данные о Питере, и оказалось, что Питер не был ни гомосексуалистом, ни коммунистом. То, что он был протестантом, нисколько не прибавило ему очков в католических глазах Джо. И как он ни старался, Питеру так и не удалось добиться расположения своего будущего тестя.
В последней отчаянной попытке разлучить Пат с Питером до намеченного бракосочетания Джо отправил ее в кругосветное путешествие. Это не помогло. Пат была влюблена, и маневр Джо провалился. Не успел самолет Пат коснуться земли в Токио, как она развернулась и полетела назад к Питеру.
Ей потребовалось немало мужества, чтобы противостоять старику. Многие люди не смогли бы сделать это. Я лично сомневаюсь в своих силах. Тем не менее вскоре после свадьбы Пат пожалела, что не слушала отца, так как почти с самого первого дня их союз был омрачен пьянством Питера, его многочисленными изменами и почти сладострастной привязанностью к «Крысиной стае»¹ Фрэнка Синатры.
Ходить на сторону Питер начал сразу после свадьбы, и его не остановила даже беременность Пат. Но, глядя на возмутительные интрижки своего отца прямо под носом у его жены Розы, Пат, как и Джеки Кеннеди, привыкла не обращать на это внимания. Тем не менее она настаивала на отдельных спальнях. Она заявила:
— Я отказываюсь спать рядом с мужчиной, который занимается сексом с другой женщиной. — И крестилась каждый раз перед тем, как выполнить свой супружеский долг. Она, возможно, самая сильная и храбрая женщина, которую я знаю. Хотела бы я иметь ее характер!
Я сочувствовала ей до тех пор, пока не подумала про себя: «Кто ты, чтобы ее жалеть? Твои последние два брака никак не назовешь удачными». Некоторые люди имеют талант создавать хорошие, крепкие семьи. К сожалению, мы с Пат к ним не относимся, по крайней мере пока.
Мне было любопытно, почему такая знаменитая женщина так тесно общалась со мной. (Как вам хорошо известно, уверенность в себе не является моей самой яркой чертой, несмотря на все часы, проведенные на вашей кушетке.) Тогда я решила, что для Пат была естественной любезность с кинозвездой (помните, у ее отца был долгий роман с Глорией Свенсон), и, как весьма популярная актриса, я, вероятно, добавляла голливудского гламура в великосветский образ жизни Пат.
Она любит шоу-бизнес и в течение некоторого времени была телевизионным продюсером. Кроме того, она настолько обожает мир кино, что известна как «Голливудская Кеннеди» и дружна со многими известными звездами кино. Не случайно она вышла замуж за актера. Но она чувствовала, что ее основной обязанностью по отношению к семье была политика.
Последние пару лет мне нравилось находиться в кругу семьи Кеннеди, с их оравой детей и стаей собак, бегающих всюду и тявкающих на кого-нибудь из Кеннеди, играющих в тач-футбол. Меня глубоко взволновали слова Пат, сказанные вскоре после того, как мы подружились:
— Мэрилин, ты теперь тоже Кеннеди.
У меня даже была своя роль в семье. У Пат аллергия на животных, и она старается держаться от них как можно дальше, но я любила их зверинец и, приходя к ним в гости, всегда следила за тем, чтобы собаки были всегда чистыми и ухоженными.
— Я не понимаю, почему ты не любишь собак, Пат, — сказала я однажды. — Они как маленькие люди.
— Да? — ответила она. — К счастью, Мэрилин, маленькие люди не гадят на мои белые ковры!
Тот факт, что Пат дружила со мной, известной кинозвездой, давал ей занимательный повод для разговоров с ее весьма успешными братьями и сестрами, особенно Джеком, президентом Соединенных Штатов, к которому, как я уже говорила, я давно питала слабость.
По-видимому, он так же давно интересовался мной. У него была серьезная операция на спине в 1954 году, когда ему исполнилось тридцать семь лет. На стене в его больничной палате висел плакат, на котором я в синих шортах стояла, расставив ноги. И вы знаете что? Плакат был прикреплен вверх ногами, так что нетрудно себе представить, как это выглядело.
В этом году Питер сказал мне, что Джек всегда хотел встретиться со мной и спрашивал, может ли Питер организовать это. Питер мог и сделал.
После нашей первой встречи на ужине в начале этого года — в феврале, кажется, — мы встречались время от времени. Для тайных свиданий мы регулярно снимали номера в мотеле «Холидей Хаус» в Малибу и иногда в старом отеле на бульваре Сансет. Однажды мы зашли выпить в «Коттедж Малибу», самый грязный бар, который вы когда-либо видели. (Ну, может быть, не вы, мой чистосердечный психоаналитик. Самый грязный бар, который я видела в своей жизни!) Там только восемь барных стульев, а пол покрыт опилками. Но какая разница, что валяется под ногами, когда у вас свидание с таким стильным мужчиной, как Джек Кеннеди! Мы выпивали всю ночь напролет, между перерывами на отдых в спальне.
Но чаще всего мы встречались в доме Пат и Питера на пляже в Санта-Монике. Я сразу влюбилась в Джека, но часто задавалась вопросом, имел ли наш роман для него такое же важное значение, как для меня. Без сомнения, ему нравилось заниматься сексом со мной, и я убедила себя, что его прохлада — это просто надменная сдержанность, характерная для представителей высшего класса, но где-то глубоко в душе я никогда по-настоящему не чувствовала уверенности в его любви. Я вздохнула с облегчением, когда нечаянно услышала, как Питер сказал своему гостю:
— Президент в абсолютном восторге от Мэрилин. Он считает, что она обворожительна, хотя с ним она не чувствует себя непринужденно. Его харизма и шарм производят на нее такое впечатление, что она относится к нему с таким же восхищением, как ученица средней школы, влюбленная в самого популярного парня в университетском городке.
Питер был прав. Именно такие чувства я испытывала к Джеку.
В первый раз мы встретились на ужине, устроенном в честь президента. Пат и Питер пригласили меня. Джек, как все Кеннеди, начиная с отца, увлекается кино, особенно красивыми белокурыми актрисами.
К слову об отце: на этой вечеринке между нами кое-что произошло. Джек попросил меня:
— Вы не могли бы сказать «привет» кое-кому, пожалуйста.
Потом он позвонил отцу и спросил:
— Угадай, рядом с кем я сижу? Мэрилин Монро! Я попросил ее сказать тебе привет. — И передал мне трубку.
Его отец перенес инсульт несколько месяцев назад, но было интересно поговорить со старым джентльменом, который был частью истории Голливуда, не говоря о США. Мне было приятно рассказать ему, как все мы любим Джека, и поблагодарить его за содействие в его избрании. Позже Джек говорил, что его отец, казалось, был взволнован этим разговором не меньше меня.
На одну из наших тайных встреч я приехала в отель к Кеннеди, опоздав лишь на час. Я приложила особые старания, чтобы в честь президента быть вовремя. Меня сопровождал Милт Эббинс, деловой партнер Питера Лоуфорда. Я остановилась в дверном проеме комнаты, полной известных лиц, выпрямилась во все мои метр шестьдесят семь, расправила морщинки на облегающем платье, таком узком, что я едва могла в нем дышать, и произнесла своим, как мне казалось, особенным глубоким голосом Мэрилин Монро:
— Я готова.
К сожалению, это прозвучало скорее как кваканье лягушки. Насколько мне известно, никто, кроме меня, не заметил, если только это была не простая вежливость.
Когда я вошла, люди в зале разошлись по сторонам с моего пути, как расступилось Красное море, чтобы дать пройти Моисею. Только Моисеем была я. Там собрались около двадцати пяти знаменитостей, и можно было подумать, что никто из них никогда не видел раньше кинозвезд. Все замерли, как поставленные загадкой в тупик во время игры в «шарады». Гости перестали разговаривать и даже пить, и в комнате воцарилась тишина. Я никогда не видела ничего подобного. Сначала я подумала, что одна из моих грудей выскочила из платья, но потом я поняла, что в светском кругу новости распространяются быстро, и им, вероятно, было просто любопытно, кто был последним сексуальным завоеванием Кеннеди.
Ну, им было на что полюбоваться. Джек подошел ко мне с широкой улыбкой, взял за руку и проводил в сторону от основного стола, но сначала он обернулся и подмигнул Питеру Лоуфорду, без сомнения, в благодарность за его сводничество.
Продолжение напишу как можно скорее.
Люблю,
Мэрилин.

P.S. Я так рада, что вам нравятся мои «стихи». Мне кажется, что это хороший способ самовыражения. Возможно, вы будете сожалеть о том, что поощряли меня, потому что теперь я буду посылать вам мои поэмы.

Примечания

1. Имеется в виду «The Rat Pack» — известная музыкальная группа 60-х годов под руководством Ф. Синатры, в которую входили Питер Лоуфорд, Сэмми Дэвис-младший и Дин Мартин.