Главная / Публикации / М. Морган. «Мэрилин Монро»

Глава тринадцатая. Миссис Ди Маджо

По приезде в Сан-Франциско Мэрилин чувствовала себя совсем плохо, и сестра Ди Маджо Мари, которая жила с родителями и помогала по хозяйству, уложила ее в постель. Родственница бывшей жены Джо Дороти Арнольд рассказывала о Мари: «Она готовила, убирала и т. д., Джо не хотел никого нанимать. Я не знала ее, но мне говорили, что она была очень славная и старалась ему во всем угодить».

Как только в доме появилась Мэрилин, Мари начала заботиться и о ней тоже и вскоре привязалась к гостье. «Она очень похожа на Джо, — рассказывала она репортеру Элис Хоффман в 1954 году. — Они созданы друг для друга. Звучит банально, но так оно и есть».

Мэрилин легко вошла в жизнь семьи Ди Маджо: ей нравились эти люди, нравились его привычные занятия, они ходили на рыбалку с братом Ди Маджо Томом. Том вспоминал: «Мэрилин держалась молодцом. Ни звука, ни жалобы. Когда в тот вечер я вернулся домой, моя жена Ли спросила: "Как тебе подружка Джо?" А я ответил: "Вот забавно. Она прямо как Джо. Тихая, простая и скромная, мне она очень понравилась"».

Она с радостью включилась в дела по дому, с радостью мыла машину Джо, готовила завтрак для семьи: кофе (хотя сама пила чай с молоком), свежевыжатый апельсиновый сок и яичницу с беконом. «Она ловко управляется на кухне, — замечала Мари Ди Маджо. — Как только Джо привез ее к нам, я сразу поняла, что она хорошая девушка. Она сразу принялась помогать с тарелками».

В канун Нового года влюбленные отправились на ужин в известный ресторан Ди Маджо, которым управляли Том, Дом и лучший друг Джо Рено Барсоккини. По возвращении домой на Бич-стрит Джо сделал Мэрилин предложение, и она ответила согласием.

Они решили держать событие в тайне и рассказали о нем лишь нескольким друзьям и родственникам, включая Мари, которая вместе с Мэрилин отправилась в магазин Джозефа Мэнгина за свадебным нарядом. В магазине актрису окружили поклонники, и она раздала всем автографы, прежде чем забрать свой новый костюм с горностаевым воротничком, который обошелся ей в 149 долларов 50 центов.

К этому времени сменившие гнев на милость руководители студии «Fox» отправили Мэрилин сценарий фильма «Девушка в розовом трико», но каково же было их удивление, когда этот их шаг не только не сподвиг актрису принять участие в съемках, но, напротив, сценарий убедил ее, что роль учительницы, ставшей салунной певичкой, не для нее. «Эта картина не дотягивала до уровня фильма "Джентльмены предпочитают блондинок", — говорила она репортерам впоследствии. — Если бы я снялась в "Розовом трико", за ним появилось бы "Желтое трико", "Синее трико" и "Зеленое трико"». 4 января ей прекратили выплачивать гонорар, и студия «Fox» объявила о том, что вместо Мэрилин в «Розовом трико» будет играть молодая актриса Шери Норт.

Ходило все больше слухов, о том, куда пропала Мэрилин, поговаривали, что они с Ди Маджо сбежали от всех, чтобы пожениться. Разные люди были очевидцами их свадьбы в Мексике, на Гавайях, возле Сьерра-Невады и даже в Новом Орлеане в компании Роя Хадсона. Существовало мнение, что торжество планировалось устроить в отеле «El Rancho» в Вегасе, но оно в последнюю минуту отменилось.

Представитель студии «Fox» опровергал все эти слухи, настаивая на том, что Мэрилин «дала слово поставить нас в известность, если соберется выйти замуж», и добавлял: «Она злится на киностудию и хочет, чтобы ей повысили гонорар».

Наташа Лайтесс тоже оказалась не у дел и 4 января призналась, что не получала никаких новостей от своей ученицы. К этому времени их отношения с Мэрилин начали портиться, как говорили, из-за вражды Лайтесс и Ди Маджо. Однако у них давно были сложности, Мэрилин часто жаловалась, что Наташа была слишком ревнивой. Наташа не отказывала репортерам в интервью. В 1953 году она заявила: «Она не прирожденная актриса. Ей пришлось учиться работать со своим голосом и телом. К счастью, Мэрилин всегда умела выбрать нужный момент. Думаю, в конце концов она станет прекрасной актрисой». Подобные комментарии не могли понравиться ни Ди Маджо, который тщательно оберегал свою личную жизнь, ни его невесте и только усложнили отношения Мэрилин с Лайтесс.

В конце 1953 года Мэрилин начала работу над автобиографией, в чем ей помогал ведущий ток-шоу Джо Франклин. Они занимались проектом две недели, Мэрилин даже выбрала фотографии для книги, но затем об их планах узнали на киностудии. «По контракту ей пришлось работать над другой книгой и оставить мою», — вспоминал Франклин, который сам закончил книгу — первую из всех, посвященных жизни Мэрилин.

Издание, которым Мэрилин должна была заниматься по контракту, — двухсостраничная «автобиография», написанная за нее известным писателем Беном Хектом. Мэрилин приступила к работе над ней 2 января 1954 года. Киностудия попросила Хекта отправиться в Сан-Франциско, и он вместе с секретарем Нанетт Эрбюво провел с Мэрилин четыре дня, задавая актрисе всевозможные вопросы о ее жизни. Мэрилин была готова к сотрудничеству, согласилась выпустить «автобиографию» в виде книги и в виде журнальной публикации и обещала поговорить со своим юристом Ллойдом Райтом, чтобы тот составил контракт, по которому она бы получила 50% прав на книгу и 15% прав на журнальный вариант.

Во время бесед с Хектом она удивила писателя рассказом о двух попытках самоубийства, совершенных после неудачных романов. «Главной причиной было то, что я просто не хотела жить. В жизни было слишком много боли», — поведала она ему. Она рассказала, как, оправившись после второго случая, она была страшно зла, что ее заставили жить, хотя она того не желала. «Но сейчас я очень рада, что все так сложилось. Я рада, что жива. И надеюсь, буду радоваться этому еще долго».

В разговорах с писателем Мэрилин представала как грустная и неудовлетворенная женщина, особенно когда она признавалась: «Мне никогда не нравился секс. Не думаю, что когда-нибудь понравится. Мне кажется, это полная противоположность любви». Хотя Хекту она об этом не говорила, ходили слухи, что Мэрилин ни разу в жизни не испытывала оргазма. Если так и было, то судьба сыграла с ней злую шутку, лишив величайший секс-символ на земле сексуального удовлетворения.

Когда вопросы Хетча иссякли, он вернулся в Лос-Анджелес, чтобы начать писать. Издательство «Doubleday» выплатило ему аванс в 5000 долларов, а журнал «Ladies Home Journal» намеревался публиковать книгу по главам. Однако, проработав над книгой пять дней, Хект получил сообщение от юриста Мэрилин Ллойда Райта, который говорил, что Мэрилин передумала и решила отказаться от книжной публикации, хотя все еще хотела выпустить журнальную. Расстроенный Хект не знал, как ему поступить, ведь он понимал: если книга не выйдет, ему придется вернуть 5000 долларов, но он продолжал работать над книгой и надеялся, что Мэрилин изменит свое решение.

А тем временем в Сан-Франциско Джо и Мэрилин решили, что свадьбу больше откладывать нельзя, так как в следующем месяце Ди Маджо отправлялся в Японию в качестве бейсбольного тренера и Мэрилин хотела последовать за ним. Спортсмен воспользовался советом старого друга — судьи Чарльза Пири, который с радостью помог влюбленным. Он подготовил свидетельство о браке и предложил провести церемонию в обеденное время, когда людей в муниципалитете будет поменьше.

Наташе Лайтесс все же удалось дозвониться до Мэрилин, и она засыпала звезду обвинениями в адрес Ди Маджо, называя его проклятием всей ее жизни. Мэрилин не прислушалась к мнению подруги и спустя три дня стала миссис Ди Маджо.

14 января 1954 года в 12.30 Мэрилин позвонила на киностудию «Fox» и объявила, что вот-вот выйдет замуж «в здании какого-то суда». Они с Ди Маджо условились о том, что не скажут никому о свадьбе до самой церемонии, но Мэрилин, хоть и была отстранена от работы, считала своим долгом сообщить новость киностудии. К несчастью, руководство студии оказалось не столь порядочным, и один из предприимчивых сотрудников позвонил всем, кого знал, чтобы рассказать о случившемся.

Когда Мэрилин, Джо и их свидетели приехали в муниципалитет Сан-Франциско, их ожидало по меньшей мере 500 человек. «Войдя внутрь, мы глазам не поверили — такая была толпа», — рассказывал Ди Маджо.

Пока оформлялось свидетельство о браке, репортеры забрасывали пару дурацкими вопросами: «Сколько детей вы планируете завести?», «Вы счастливы?» или «Вы бросите кино?» — на что Мэрилин ответила: «Какая разница? Студия меня отстранила от съемок». Наконец появился исполняющий обязанности окружного секретаря Дэвид Данн, который принес бланки свидетельств и попросил пару заполнить их. После этого судья Пири выдворил толпу за двери, и ровно в 13.46 началась церемония.

Через пару минут влюбленные были объявлены мужем и женой. За порогом их окружили сотни репортеров и поклонников. Здание кишело людьми, и молодоженам пришлось спуститься на лифте в подвал, а не на первый этаж. Кто-то из зевак протиснулся за ними и накинулся на пару с обвинениями: «Разве это хорошо — сбегать от своих поклонников?» На это Ди Маджо злобно ответил: «Не указывай мне!»

Наконец они выбрались из здания, на глазах у сотен людей сели в «кадиллак» Джо и уехали. Один из репортеров успел спросить Мэрилин о том, когда они решили пожениться, на что актриса загадочно ответила: «Мы долго обдумывали этот шаг, но, пока не переступили порог муниципалитета сегодня, мы не были уверены до конца». Чтобы сбить газетчиков со следа, молодожены отправились в Монтерей и зарегистрировались в отеле «Mission Inn», а затем в тайне от всех уехали в Пасо-Роблес, где спокойно поужинали в отеле «Hot Springs»

и остановились в мотеле «Clifton». Удивленный менеджер Эрнест Шарп дал им слово не сообщать прессе об их местонахождении, пока утром они не уедут. Он сдержал обещание и даже не посмотрел, в какую сторону направились молодожены, чтобы не выдать их страждущим папарацци. Однако кто-то из отеля «Hot Springs» известил репортеров о том, что Мэрилин собиралась вернуться на работу в Лос-Анджелес.

Это должно было понравиться киностудии «Fox», но известие было отвлекающим маневром: на самом деле пара отправилась к горам в укромное местечко Идилуайлд, неподалеку от Палм-Спрингс. Адвокат Мэрилин Ллойд Райт снял домик для новобрачных и обещал, что супругов никто не побеспокоит, так как об их местонахождении были осведомлены только сам молчаливый Райт и его работник Гарри Гиббонс.

16 февраля руководство «Fox» восстановило Мэрилин в правах и отправило ей указание приступать к работе 20 января. В назначенный день Мэрилин не явилась на студию, и ей послали повторное письмо с требованием связаться с продюсером Солом Сигелом не позднее полудня 25 января, чтобы поговорить об ее участии в съемках разрекламированного (и уже всем ненавистного) «Розового трико». Бунтовщице напомнили, что роль Дженни в названном фильме значилась в контракте, который она подписала 11 апреля 1951 года. Может, теперь Мэрилин и была миссис Джо Ди Маджо, но для ее работодателей она по-прежнему оставалась девушкой, которой не дают гримерную.

Вряд ли Мэрилин появилась в кабинете мистера Сигела 25 января, но после медового месяца она спокойно вернулась в Лос-Анджелес и встретилась со своим менеджером, перед тем как снова отправиться в Сан-Франциско. К этому времени множество друзей прислали ей подарки: вазы, постельное белье, столовое серебро. И только от «Twentieth Century Fox» не было ничего. Это сильно оскорбило Мэрилин, и впоследствии она жаловалась Сидни Сколски: «Ни один работник студии, ни один актер мне ничего не прислал».

28 января доктор Клифтон Беннетт сделал Мэрилин прививки, чтобы она могла сопровождать Ди Маджо в Японии. Тем же вечером она умудрилась сломать большой палец на руке. Как это вышло, до сих пор никто толком не знает. На следующий день супруги едва не опоздали на рейс в международном аэропорту Сан-Франциско, так как Мэрилин пришлось наложить шину и забинтовать палец. Несмотря на то что актриса старалась спрятать руку в пальто, репортеры заметили повязку и тотчас же спросили, что случилось. «Я ударилась об дверь, — ответила она. — Джо был рядом. Он слышал, как хрустнула кость». Возможно, так все и было, но годы спустя из-за этой истории писатели обвиняли Ди Маджо в том, что он с первых дней брака жестоко обращался с женой. Конечно, родственница первой жены Джо, Дороти Арнольд, поверила в это: «Джо сильно ревновал Дороти и Мэрилин тоже. Как-то раз он сломал Мэрилин палец [sic!], когда они ехали в Японию. Повязку хорошо видно на фотографиях из поездки по Корее».

После краткой остановки в Гонолулу супруги полетели в Токио, где их встретила многотысячная толпа поклонников и репортеров: у них даже не было возможности выйти из самолета через главную дверь. Пришлось выбираться через багажный люк, но и это не утихомирило толпу: некоторые фанаты залезали на крыши автомобилей, чтобы увидеть звезд.

Хотя Мэрилин и раньше окружали поклонники, с такой толпой она столкнулась впервые и была очень напугана. «Эти люди просто сумасшедшие!» — восклицала она, пробираясь к машине. Супруги отправились в отель «Imperial» вместе с другом Джо и бейсбольным экспертом Фрэнком «Лефти» О'Доулом и его женой. Добравшись до места, они увидели еще больше фанатов: люди падали в пруд при отеле, пытались выломать двери и карабкались по стенам. В конце концов полиции удалось растащить поклонников и молодожены смогли войти в отель, где они дали пресс-конференцию в зале «Treasure».

Отдав должное поклонникам и прессе, супруги смогли насладиться мирными развлечениями. Они побывали в Каване, рыбацкой деревушке, где познакомились с местными жителями. Вскоре после этого Ди Маджо и Лефти О'Доул отправились по делам на юг, а миссис О'Доул осталась с Мэрилин, и 7 февраля женщины посетили американский военный госпиталь в Токио.

Там Мэрилин встретилась с ранеными военными, подписала множество автографов и сфотографировалась с поклонниками. Один из солдат, Дональд Уэйкхауз, попросил Мэрилин расписаться на его гипсовой повязке, но потом говорил, что жена, которая ждала его дома, нравилась ему куда больше, чем Мэрилин.

Другой военный, Эллисон Иттел, был до безумия рад встрече с кинозвездой. Спустя пятьдесят семь лет он вспоминал: «Я узнал, когда она должна появиться на площадке для приема солнечных ванн, и пошел туда. Мы выстроились в шеренгу, а Мэрилин, как всегда, опаздывала. Но едва она вошла в дверь, я увидел, какая она красивая. Она исполнила что-то вроде быстрого танца и небольшой песенки и спустилась поприветствовать нас.

Когда она подошла ко мне, я поздравил ее со свадьбой, а потом хотел вернуться в госпиталь. Но тут кто-то схватил меня и велел идти за ним, и вдруг я увидел Мэрилин, которая протягивала мне руки. Вокруг были фотографы, Мэрилин спросила, как меня зовут и откуда я. Я сказал, что я из Миннесоты, живу в двадцати пяти милях от Индианаполиса, а она мне: "Ой, я была там у моей лучшей подруги Джейн Рассел, там красиво!" Мы еще немного поговорили, я спросил ее, где Джо. Она ответила, что он играет в бейсбол, и, судя по ее лицу, ей это не очень-то нравилось. Ей наверняка хотелось, чтобы он был с ней».

В тот же день, уже после посещения военного госпиталя, Мэрилин слегла с пищевым отравлением. Однако это не ослабило ее желания поехать в Корею, чтобы подбодрить многочисленных американских военных, направленных туда. Эта внезапная мысль пришла ей по пути в Японию. «Я не ожидала, что поеду. Даже нужной одежды не взяла», — рассказывала она.

16 февраля Мэрилин отправилась в тур по Корее: она исполняла песни под аккомпанемент ансамбля «Anything Goes», который уже три месяца ездил с гастролями по Дальнему Востоку. Один из музыкантов, Дон Обермеер, хорошо запомнил их совместную работу: «Я был менеджером шоу, так что меня представили Мэрилин и Джо. Мне сказали, что нашу группу снова отправляют в Корею, но сначала дают неделю на репетиции в Осаке (Япония). Джо и Мэрилин мне сразу понравились. Оба были очень дружелюбные. На репетициях Мэрилин старалась как могла. Она никогда не работала с микрофоном на стойке, в Голливуде микрофоны обычно крепятся к одежде. Это может показаться смешным, но мы тренировали ее на системе громкой связи. С ней было так легко общаться!! Она никогда не говорила о личном, но по пути из Осаки она, извинившись перед сидевшими впереди офицерами, пересела к музыкантам и расспросила каждого, где он жил до службы! Она была такая красивая и известная, и то, что она так поступила, удивило нас. Нам всем было приятно, что мы ей интересны».

К моменту первого выступления Мэрилин в Корее выпал снег, но это не помешало ей выйти на сцену в фиолетовом вечернем платье. Потом она говорила, что даже не заметила снега, который на нее падал. «На самом деле, — сказала она. — Снежинки таяли, не успев коснуться моей кожи. Я была счастливей всех на свете: тысячи солдат скандировали мое имя снова и снова».

Мэрилин исполнила несколько песен, включая «Лучшие друзья девушки — это бриллианты» и «Поцелуй меня снова», шутила и болтала со зрителями. Один из военных, Дон Лорейн вспоминал: «В молодости я служил в морской пехоте в Корее. Мэрилин вышла на сцену в теплой куртке. Она начала петь, но внезапно остановилась и сказала: "Ведь вы не на это пришли смотреть", — и сняла куртку. На ней было фиолетовое вечернее платье с глубоким декольте. От такой красоты мы чуть рассудка не лишились. Кстати сказать, день тогда выдался морозный. Она принесла столько радости измотанным морским пехотинцам, лично я никогда ее не забуду».

Выступления пользовались большим успехом. Однажды Мэрилин так завела толпу, что военные чуть не взбесились. Она всю себя отдавала этой работе. Дон Обермеер рассказывал: «Ни до, ни после выступления на лице Мэрилин не было заметно никакого волнения. Только однажды она забыла слова, но тут же исправилась! Военные всегда встречали ее с восторгом, порой она подходила к краю сцены, разговаривала с ними и позволяла себя фотографировать. Каждый вечер после выступления ее офицеры приглашали ее в свой клуб. Но она всегда настаивала, что "ее парни" должны пойти с ней!»

Несмотря на то что она очень устала, выступив за четыре дня перед 100 000 военных, актриса нашла в себе силы в последний день произнести трогательную речь, в которой призналась: до поездки в Корею она не понимала, что такое быть кинозвездой. И добавила: «Сейчас я возвращаюсь к самому главному, что есть у меня в жизни, — к Джо. Я хочу завести семью. Семья куда важнее карьеры».

Вернувшись в Японию, Мэрилин с восторгом сказала Ди Маджо: «Джо, ты никогда в жизни не слышал таких аплодисментов!» — на что он ответил: «Слышал». Этот резкий ответ только ухудшил ее состояние: из-за холода она заработала не только бронхит, но и воспаление легких. По приезде в США усталая Мэрилин сказала репортерам: «Я больна и хочу лечь в постель». Путешествие закончилось, нужно было снова окунуться в реальность.

Почти сразу после возвращения в Сан-Франциско Ди Маджо отправился работать в Нью-Йорк, а 28 февраля в 23.38 Мэрилин написала ему письмо. Она говорила в нем о своих чувствах, о том, как она скучает по его любви и объятиям, рассказывала, что ей грустно и хочется быть рядом с ним. Она извинялась за вечные опоздания и обещала работать над собой в миллион раз усерднее, мечтала о том, что когда-нибудь он будет гордиться ею как женой и матерью его детей. Из письма становится понятно, что в супружеской жизни с самого начала все шло не так гладко, как хотелось бы. Пытаясь найти решение проблем, Мэрилин продолжала посещать психоаналитика, и, говорят, даже обращалась за советом к медиуму Кенни Кингстону. Он вспоминал: «Я жил в большом доме в районе Пасифик-Хайтс в Сан-Франциско. Как-то раз мне позвонил известный актер Клифтон Уэб и договорился о частном сеансе для "миссис Ди Маджо". Фамилия Ди Маджо распространена в Сан-Франциско, так что я и не догадывался, каким необычным будет этот визит. Я точно помню, что мы назначили встречу на 9 вечера. Клиенты редко опаздывают, поэтому когда в 21.15 "миссис Ди Маджо" не появилась, мой слуга-филиппинец Модесто спросил, не нужно ли погасить свет на крыльце. (На улице был густой туман.) Я велел свет не выключать и отпустил его домой, сказав, что сам потом потушу огни. Вскоре после этого в дверь позвонили. Я открыл и увидел ее: в черном пальто с белым горностаевым воротничком и с платком на голове. Я сразу узнал "Богиню любви". Она не могла отдышаться.

Я предложил ей расположиться в библиотеке и спросил, не принести ли ей воды. Потом спросил, почему она так запыхалась, на что она ответила: "Я вышла из такси за пять кварталов отсюда". Я поинтересовался, зачем она так поступила, и она сказала: "Сегодня утром в газете написали, что мне нужна помощь психиатра, я не хотела испортить вашу репутацию". Такой заботливой была Мэрилин Монро... В тот вечер мы подружились и оставались друзьями до самой ее смерти».

8 марта Мэрилин вручили награду от «Photoplay» за роль в фильме «Джентльмены предпочитают блондинок», после чего она подписала официальный договор с агентством «Famous Artists Agency», владельцы которого Чарльз Фельдман и Хью Френч помогали ей и прежде. Они согласились, что фильм «Девушка в розовом трико» был неподходящим проектом для их клиентки, и вместо него актриса должна была сыграть в мюзикле «Нет лучше бизнеса, чем шоу-бизнес».

Звезде не хотелось играть роль второго плана в этой картине, но ее настроение улучшилось, когда «Fox» предложила ей роль Девушки в фильме Билли Уайлдера «Зуд седьмого года». Студия пообещала, что новый контракт будет подписан в августе 1954 года, а за «Зуд седьмого года» актриса получит 100 000 долларов.

Приехав в Лос-Анджелес, Мэрилин и Ди Маджо зарегистрировались в отеле «Beverly Hills», а затем перебрались на Норт-Палм-драйв, 508 в Беверли-Хиллз. Новое жилье Мэрилин называла «простым домиком. Не очень большим, не новым, не великолепным, зато удобным». Кроме того, он находился совсем рядом с последним домом Джин Харлоу, что Мэрилин прокомментировала: «Жутко, словами не передать».

9 апреля Мэрилин снова встретилась с писателем Беном Хектом, у которого к тому времени были готовы примерно семьдесят страниц рукописи. По его словам, пока он читал текст Мэрилин вслух, она смеялась и плакала. Результат ей очень понравился, она обещала перечитать рукопись и вернуть ее с исправлениями. Спустя несколько недель они снова встретились. Она успела прочитать десять страниц и обещала прочесть больше. Но до 19 мая от нее не было никаких вестей, и ему пришлось написать Ллойду Райту и задать вопрос о том, что происходит.

К этому моменту было условлено, что книга будет печататься в еженедельнике «Collier's», но перед этим рукопись должна одобрить Мэрилин. Однако сложилось все по-другому, и вскоре книгу стали печатать в лондонской газете «Empire News», что стало полнейшей неожиданностью для всех, кто над ней работал. Луэлла Парсонс связалась с Хектом и спросила, был ли он автором текста, но он все отрицал. Мэрилин сообщила прессе, что никогда не видела рукопись, но это, конечно, не было правдой. К несчастью для Хекта, все поверили, что это он предательски продал книгу без разрешения, но, как выяснилось, его агент Жак Шабро без ведома писателя продал ее за 1000 долларов. Таким образом он поставил Хекта в ужасное положение, унизил его, и всем хотелось поскорее забыть об этом грязном деле. (Отредактированная книга «Моя история» была опубликована только в 1974 году.)

Неудача с книгой была не единственным, что расстроило Мэрилин весной 1954 года. 21 мая она попала в аварию, столкнувшись с машиной инструктора по физкультуре Барта Антинора, который намеревался подать на нее в суд, но в конце концов успокоился, потребовав 500 долларов отступных.

29 мая начались съемки фильма «Нет лучше бизнеса, чем шоу-бизнес», и вскоре Мэрилин поняла, что ее роль была не самой перспективной. В картине рассказывалось о семье, связанной с шоу-бизнесом, о взлетах и падениях персонажей. Главу семейства играла Этель Мерман. Мэрилин досталась роль второго плана: она играла Вики, девушку Тима Донахью (Дональд О'Коннор). Актриса рассказывала: «Мне досталась не та роль. Все время приходилось стоять босиком из-за разницы в росте с Дональдом О'Коннором». Джордж Чакирис, который был танцором в фильме «Джентльмены предпочитают блондинок», также снимался в новом кино и участвовал в танцевальном номере «Жара». «Постановщиком всех танцев был Роберт Элтон. Но Мэрилин раньше работала с Джеком Коулом и хотела, чтобы он ставил "Жару". Элтон поставил номер, заменив Мэрилин другой девушкой, а среди танцоров был я. Когда номер был готов, Мэрилин пришла, спокойно села и внимательно посмотрела, как все происходит. Когда мы закончили, она поблагодарила Элтона и ушла, но потом все-таки потребовала участия Коула в постановке танца. Я понимал ее: Коул действительно был лучшей кандидатурой, и по своей манере он решительно отличался от Элтона. Коулу великолепно удавалось работать с музыкально одаренными женщинами, а Мэрилин как раз была такой. Профессиональной танцовщицей она не была, но двигалась отлично».

Мэрилин много времени провела на репетициях музыкальных номеров, один из которых сильнее всего запомнился Чакирису. Как-то раз актеры решили отметить конец трудового дня небольшой вечеринкой. «Никто не наряжался, все, включая Мэрилин, были одеты как обычно, девушки были без косметики. Моя партнерша Друсцилла, решила попросить Мэрилин меня поцеловать, но мне этого совсем не хотелось. Несмотря на это Друсцилла сделала, как ей нравилось. Мэрилин повернулась, посмотрела в мою сторону и произнесла: "Мы ведь с ним не знакомы". Это было очень мило и правильно: она рассудила, что поцелуй был бы неуместен. Я не огорчился, ведь я был застенчивым и вообще не хотел, чтобы Друсцилла так поступала!»

Еще больше времени уходило на репетиции песен, и Мэрилин снова должна была работать с Хэлом Шефером, который когда-то занимался с ней вокалом. Хэл был чутким и спокойным человеком, у них с актрисой нашлось много общего, в частности их объединяло желание подготовить блестящее выступление. В то время их отношения были платоническими, но вскоре Хэл не на шутку увлекся своей ученицей, и когда у Мэрилин возникли проблемы с мужем, она встречалась с музыкантом, видя в нем не только педагога по вокалу.

Съемки были в самом разгаре, Мэрилин, как обычно, опаздывала и все еще страдала от анемии и проблем с легкими. Джордж Чакирис вспоминал: «Она была потрясающе талантливой артисткой, но во время работы над номером "Лентяйка" Митци Гейнор и Дональду О'Коннору приходилось ждать ее до трех часов дня. Она делала это не специально, она была очень доброй. Но никому не нравится ждать, поэтому некоторые актеры не очень любезно о ней отзывались».

Еще большее беспокойство внушали синяки на руках актрисы. «Я ударилась во сне», — шутила она, но никто не смеялся. Стали поговаривать о том, что у нее проблемы в семье, и эти подозрения только усугубились, когда Ди Маджо заявил студии «Fox», что не потерпит никакого вмешательства в их личную жизнь. Все заметили, что он не приходит на съемки. Он появился на площадке во время съемок номера «Жара», а это, учитывая откровенный костюм Мэрилин и ее сексуальный танец, было не лучшим моментом. Ди Маджо происходящее не понравилось, он отказался фотографироваться с женой, что закончилось очередной ссорой.

Все стало еще хуже, когда поклонники начали приезжать к их дому на Норт-Палм-драйв и звонить в дверь. По признанию Мэрилин, Джо это безумно раздражало. «Джо нужна была жена, а не кинозвезда, — впоследствии рассказывал репортерам друг бейсболиста Марк Скотт. — Мэрилин возвращалась домой поздно, усталая, и валилась на кровать. Джо приходилось коротать вечер у телевизора».

Во время съемок фильма «Нет лучше бизнеса, чем шоу-бизнес» Мэрилин дала весьма откровенное интервью, в котором рассказала, как сильно хочет, чтобы Джо ею гордился. «А он вами не гордится?» — изумился репортер. «Мне хотелось бы, чтобы он гордился больше, — объяснила актриса. — Гордился мной как артисткой. Для него не имеет значения, работаю я или нет. Джо знает, что он для меня всегда на первом месте».

Что на самом деле происходило в доме на Норт-Палм-драйв, 508, навсегда останется загадкой, но некоторые подробности можно почерпнуть из письма самой Мэрилин, которое она написала Ди Маджо после ссоры. Она признавала, что сожалеет о своих словах и поступках. Она объясняла, что сказала так только потому, что ей было больно, и просила мужа никогда не злиться на «свою малышку». Письмо, полное извинений, она подписала: «Твоя жена (навеки), миссис Дж. П. Ди Маджо».

Впоследствии она рассказывала о своем общении с мужем: «Когда я понимала, что что-то не так, я спрашивала: "Что случилось? Прости, если была неправа". Если Джо не отвечал, я не допытывалась. Некоторые мужчины предпочитают молчать о своих проблемах. И это надо уважать».

На публике и в интервью как Ди Маджо, так и Мэрилин старались пресечь слухи об их размолвках. Ди Маджо заявил, что, хотя и не вмешивается в работу жены, он находит ее занятие весьма интересным. «Думаю, вполне возможно иметь счастливую семью, даже если оба заняты карьерой. Так часто происходит», — говорил он.

А Мэрилин рассказала репортерам: «Брак подарил мне стабильность. Джо такой сильный и энергичный, такой надежный и понимающий. Рядом с ним мне нечего бояться».

Друзья также защищали супругов: парикмахер Мэрилин Глэдис Уиттен замечала, что актриса была как никогда бодра и жизнерадостна, а Сидни Сколски написал большую статью о жизни Мэрилин-домохозяйки, где поведал о том, что Ди Маджо просил его почаще захаживать к ним, чтобы посмотреть телевизор или поужинать. По словам Сколски, спортсмен сказал: «Считай наш дом своим, просто дальше от "Schwabs" [магазина-кафе]».

Скольски стал близким другом для семьи в это трудное время. Мэрилин часто встречалась с ним в «Schwabs» или «Googies», ресторанчике недалеко от дома. Управляющий «Googies» Стив Хэйс написал в своей книге «"Googies": звездная кофейня», что актриса иногда оставалась в кафе за полночь. Она сидела за столиком со Сколски и не хотела, чтобы кто-нибудь ее узнал. Хэйс познакомился с Мэрилин, когда они оба были бедствующими актерами. Он вспоминал, что как-то раз в 1954 году она ни с того ни с сего позвонила ему: «Она позвонила мне из автомата возле "Googies", пожаловалась, что не может дозвониться до Сидни [Сколски] и попросила подбросить ее до дома. Я хотел отказаться, сказать, что не могу просто взять и оставить кофейню, но стоило мне выйти и увидеть, какой несчастной, промокшей и замерзшей она была, как я передумал. Попросив одну из официанток встать вместо меня за кассу, я посадил Мэрилин в машину, и мы поехали».

В пути Мэрилин говорила о том, как она несчастна, и о том, что больше «так жить» она не может. Она говорила очень искренне, и Хэйс всерьез забеспокоился, не сделает ли она с собой что-нибудь ужасное. Он прямо спросил ее об этом, и она промолчала. «Когда она не ответила, я продолжал допытываться, она заплакала и сказала, что никогда не наложит на себя руки, так как ей запрещает ее религия. Я напомнил ей о том, как она сама говорила, что не единожды пыталась свести счеты с жизнью. Видимо, я наступил на больную мозоль, потому что она разозлилась и резко ответила: мол, это были ошибки юности, с тех пор она повзрослела и пытается стать лучше... Я впервые увидел настоящую Мэрилин и всем сердцем ей посочувствовал».

Несмотря на все то, что происходило в ее личной жизни, Мэрилин пыталась наладить отношения с Ди Маджо. Она стала меньше внимания уделять Шеферу, в результате чего он внезапно попытался покончить жизнь с собой. «Я сделал это, потому что не видел другого выхода, — вспоминал он. — Мне казалось, что моя карьера закончена, а о Мэрилин можно забыть. Я не мог найти другого решения».

Узнав о том, что Шефер пытался наложить на себя руки, Мэрилин примчалась в больницу, чтобы поддержать друга. Это только усугубило ее размолвки с мужем, особенно когда в газетах стали писать о том, что Шефер в больнице, а Мэрилин не отходит от его кровати.

30 августа Мэрилин и ее коллега Этель Мерман написали статью, заменившую в газете колонку Дрю Пирсонса, который был в отъезде. В этой статье актриса посвятила читателей в некоторые подробности своей личной жизни: «Я много работаю и учусь, у меня почти нет времени на мужа. Но я не смешиваю работу и семью, поэтому вы никогда не увидите наших с Джо общих фотографий в Голливуде».

Наконец съемки фильма «Нет лучше бизнеса, чем шоу-бизнес» были завершены, и Мэрилин сразу же принялась за работу над картиной «Зуд седьмого года». Для этого ей пришлось 9 сентября отправиться в Нью-Йорк в сопровождении нескольких человек, в том числе Наташи Лайтесс. Когда она прибыла в аэропорт Айдлуайлд, один из репортеров спросил ее: «Вы без Джо?» Она ответила: «А что тут такого?» — и нервно усмехнулась. А когда актрису спросили, правда ли то, что Джо подолгу не бывает дома и проводит время за покером с друзьями, она решительно отрицала это и добавила: мужа редко заставишь выйти из дома, он больше любит спокойно посидеть, поплавать в бассейне и понежиться в кресле.

Разлады в их семье становились все очевидней для прессы. Журналистка Хедда Хоппер вспоминала, как Мэрилин, улетая в Нью-Йорк, по пути в аэропорт заехала к ней домой, чтобы дать интервью. Джо остался в лимузине, но в конце концов постучал в дверь Хоппер, чтобы поторопить жену. Хедда обратила внимание спортсмена на то, что его жена прекрасно выглядит, но он едва взглянул на актрису и ответил: «Она выглядит хорошо». Хоппер спросила Джо, почему он не едет с женой в Нью-Йорк, и тот отговорился некой аллергией, которая обостряется при перелетах. 11 сентября журналистка написала в своей колонке: «Я могу ошибаться, но мне кажется, что они всех обманывают». А спустя годы она вспоминала: «Я поняла, что их брак дал трещину».

Роль Девушки в фильме «Зуд седьмого года» стала заметной вехой в карьере актрисы. В картине также снимался Том Юэлл, который исполнял роль Ричарда на Бродвее и на кастинге для фильма обошел Уолтера Маттау. В основе сюжета история счастливого семьянина Ричарда. Его жена и сын уезжают на лето за город. Он остается один на один со своими фантазиями, пока девушка, живущая этажом выше (Монро), не роняет с балкона помидор. После этого бурное воображение Ричарда рисует ему грязные сцены их любовной связи. По сюжету пьесы у Ричарда действительно должен был быть роман с девушкой с верхнего этажа, но по цензурным соображениям эту часть сценария не стали использовать в картине, что сделало фильм еще забавнее.

У актрисы болел желудок, и после нескольких приступов сцену, в которой Мэрилин машет из окна своей квартиры, решили снимать в квартире жилого дома. Джо Кудерту посчастливилось быть очевидцем съемок, так как ему было поручено фотографировать звезду. «Я и другие фотографы снимали Мэрилин в особняке. Мне потребовалось зарядить новую пленку в фотоаппарат. Когда я вернулся, в комнате была только мисс Монро! Я спросил, можно ли снова ее фотографировать, и она дала согласие. Я тогда отснял несколько пленок. Она была дружелюбной и общительной. Настоящая "соседская девчонка", хотя это звучит банально, зато передает самую суть. А перед объективом она вела себя как настоящий профессионал. Она была естественна и знала, как удачнее повернуться к камере.

Она расспрашивала меня о жене и о работе, казалось, ей и правда интересно побольше узнать о моей семье. Еще она много рассказывала обо всем, что связано с фильмом, и говорила, что ей не по себе, когда толпа фанатов ходит за ней по улицам Нью-Йорка... Репортеры и поклонники, облепившие ее дом, заставляли Мэрилин нервничать. Ее сильно волновало, что многие фанаты готовы на все, лишь бы прикоснуться к ней. Она не могла уделить внимание им всем и очень боялась толпы».

В одном из эпизодов фильма Девушка и Ричард гуляют по городу после невинного похода в кино. Когда она проходит возле вентиляционного люка метрополитена, ее юбка взмывает вверх. «Вот прелесть!» — восклицает она, когда ветер обдувает ее бедра. Эту сцену снимали ранним утром 15 сентября на глазах огромной толпы. К несчастью, именно в этот день в Нью-Йорк прибыл Ди Маджо, которому очень не понравилось происходившее, особенно то, как мужчины пялились на белоснежное белье его жены.

Впоследствии выяснилось, что отснятый материал использовать невозможно из-за проблем со звуком, поэтому эпизод пришлось переснять в звуковом павильоне в Голливуде, но повлиять на отношения супругов это уже не могло. Когда они вернулись в отель, то сильно повздорили, другие постояльцы потом рассказывали о жутком шуме, доносившемся из номера Ди Маджо. Друг семьи Эми Грин рассказывала: когда они с мужем Мильтоном встретили пару за ужином, она увидела синяки на спине Мэрилин. Случившееся тем вечером навеки останется тайной, но тогда явно произошло нечто ужасное. 16 сентября 1954 года Мэрилин и Джо покинули Нью-Йорк, было понятно, что их брак распался.

На следующий день после возвращения в Лос-Анджелес Мэрилин позвонила на студию, сказала, что простудилась и врач велел ей соблюдать постельный режим. Ди Маджо уехал в Сан-Франциско, где встретился со своим другом Рено Барсоккини. Он сказал, что хочет снова съездить в Лос-Анджелес, чтобы повидаться с Мэрилин перед отъездом на Восток на чемпионат мира, но и словом не обмолвился о семейных проблемах. Когда репортеры спросили Барсоккини о делах супругов, он ответил: «Думаю, все у них в порядке».

Очевидно, что все не было в порядке. Мэрилин находила утешение, плача на плече у матери Фреда Карджера Энни и у своего лучшего друга Хэла Шеффера. Актриса понимала: хотя она все еще любит Ди Маджо, развод был для них единственным выходом. Когда она позвонила адвокату Джерри Гизлеру, в ее голосе звучало отчаяние женщины, которая собирается расстаться с любимым человеком. Гизлер говорил с актрисой, пытался найти лучшее решение, но Мэрилин твердо стояла на своем: она хотела получить развод и не претендовала на деньги или имущество.

Хэл Шефер был близким другом актрисы, в то время она делилась с ним самыми сокровенными мыслями. «Ди Маджо пускал в ход кулаки. И хотя с самооценкой у нее было плохо, она в конце концов собралась и ушла. Она была решительно настроена на развод и поэтому наняла Джерри Гизлера. Мэрилин была очень чуткой женщиной, она мечтала развиваться как артистка, она любила искусство, но Джо не понимал этого. Мэрилин не было ничего от него нужно. Она была обижена и расстроена, поэтому пришла ко мне».

По возвращении в Лос-Анджелес Ди Маджо жил на первом этаже в доме на Норт-Палм-драйв, а Мэрилин оставалась наверху. Когда Джерри Гизлер пришел к ним 4 октября, в гостиной он встретил Ди Маджо и, поговорив с ним, показал документы на развод.

В 14.45 Гизлер и директор по связям с общественностью со студии «Fox» Гарри Бранд покинули дом Ди Маджо и сделали публичное заявление о том, что против Ди Маджо будет выдвинуто обвинение в психологической жестокости и что Мэрилин и Джо не намереваются комментировать ситуацию. Бранд добавил, что расставание было мирным и на решение о разводе никак не повлияли съемки сцены с юбкой. Чтобы пресечь возможные сплетни, он заметил: «Она не беременна».

На следующий день Ди Маджо покинул дом, заявив, что никогда не вернется, а Мэрилин уехала позже, опираясь на плечо своего адвоката и в сопровождении друга Сидни Сколски. Она хотела дать интервью, но была слишком расстроена для этого, поэтому просто села в ожидавшую ее машину и навсегда оставила дом на Норт-Палм-драйв.

Переехав на Делонгпре-авеню, 8338, она продолжала общаться с Шефером, бывала у него в гостях на Норт-Виста, 1327, где он жил в квартире 203. Вскоре их отношения стали не просто дружескими. «Мы стали любовниками и собирались пожениться, — рассказывал Шефер. — Она хотела перейти в иудаизм, потому что я еврей. Официально она еще считалась женой Ди Маджо, но они к тому времени разъехались и начали бракоразводный процесс».

Неизвестно, были ли у Мэрилин на самом деле чувства к Шеферу, но их отношения так сильно задевали Ди Маджо, что он нанял частных сыщиков из городской службы сыска и охраны, чтобы те следили за парой. Расследование началось 20 октября. Детективы ходили рядом с Мэрилин и Шефером в окрестностях Лос-Анджелеса, отмечали, что она встречалась с друзьями, посещала своего адвоката и звонила Наташе Лайтесс. 24 октября актрису заметили в доме бывшего любовника Фреда Карджера, который к тому времени был женат на Джейн Уайман. Однако никаких скандальных подробностей сыщикам узнать не удалось, потому что быстрая проверка машин на стоянке подтвердила: Джейн была дома.

Детективы надеялись на успех, когда следили за Шефером в ночном клубе, где, по их словам, он выглядел пьяным, хотя ничего не пил. Внезапно они заметили, как он «делает подозрительные движения рукой», и подумали, что у него есть оружие. Но если они считали, что никто не знает о слежке, то они заблуждались. Мэрилин и Хэл прекрасно понимали, что за ними следят. «Ди Маджо отвратительно поступил, — вспоминал Шефер. — Он нанял частных детективов и установил прослушку в машине Мэрилин, в моей машине и в моей квартире. Нас повсюду преследовали, и это было жутко. Мэрилин была сама не своя от ужаса».

27 октября в зале суда Санта-Моника Мэрилин не упомянула о слежке, хотя она все еще продолжалась. Вместо этого актриса оперлась на плечо своего менеджера Инез Мелсон и поведала о том, как мечта о супружеском счастье превратилась в кошмар, проникнутый «холодом» и «безразличием». И добавила: «Порой муж не разговаривал со мной несколько дней, неделю, а иногда и дольше, может, дней десять. Если я пыталась поговорить с ним, он не отвечал или говорил: "Оставь меня в покое, не доставай!"»

Промокнув глаза, Мэрилин объяснила, что даже хотела бросить работу, чтобы наладить семейную жизнь. «Но он так со мной обращался, что я заболела и какое-то время наблюдалась у доктора». Несмотря на прежние уверения Сколски в том, что Ди Маджо приглашал его на ужин, Мэрилин рассказала: «Джо не разрешал приводить гостей в дом на Норт-Палм-драйв, и, когда друг пришел навестить ее во время болезни, Джо вел себя очень невежливо»

Инез Мелсон заявила, что видела, как муж отталкивал от себя жену, и рассказала о том, как он признавался ей, что был холоден с Мэрилин, но теперь сожалеет об этом. Наконец, после того как были пролиты потоки слез и выступили все свидетели, Мэрилин получила развод. Она была рада тому, что все закончилось. Однако она заявила, что они с Джо останутся друзьями, и добавила: «Я ведь так ничего и не узнала про бейсбол».

Но «дружба» Джо с Мэрилин граничила с помешательством. Своего апогея история достигла, когда 5 ноября частные сыщики проследили за актрисой до Килки-драйв, 754, многоквартирного дома, где жила Шейла Стюарт, подруга Мэрилин и бывшая ученица Шеффера. По непонятным причинам Джо Ди Маджо сам последовал за детективами (это отражено в их отчетах). Он намеревался поймать Мэрилин и Шефера «с поличным» и ворвался в квартиру вместе с сыщиками и своим другом Фрэнком Синатрой.

Выходка была бредовой и по сути своей незаконной, но ситуация стала еще абсурднее, когда оказалось, что четверо мужчин вломились не в ту квартиру. Они попали к Флоренс Котц, которая назвала тот вечер «жутким» и рассказала: «Я была страшно напугана. В квартире было полно мужчин. Они шумели, вспыхивал свет. Выходя из кухни, они перебили кучу посуды».

Впоследствии Фрэнк Синатра рассказывал, что в тот вечер просто сидел в машине и курил, а когда в марте 1957 года дело дошло до суда, Ди Маджо решил его подставить (хотя сам в зале суда не присутствовал). Однако частный детектив Фил Ирвин настаивал на том, что Синатра участвовал в нападении.

Участвовал он или нет, но «облава по ошибке» переполошила весь дом, включая Мэрилин и Хэла Шеффера, которые находились в квартире наверху. В тот момент они отрицали свое присутствие в здании, но пятьдесят лет спустя Шефер заявил: «Эта квартира принадлежала моей бывшей ученице, с которой мы подружились. Она знала о наших с Мэрилин отношениях и дала мне ключи от квартиры, чтобы мы могли ею воспользоваться. Мы были вдвоем, когда они ворвались в дом, и Мэрилин дико перепугалась. Если бы они нашли меня тогда, сегодня, боюсь, меня бы здесь не было. Они чуть не разнесли здание — выбили дверь чужой квартиры, так что хозяйка подала на них в суд. Нам с Мэрилин удалось ускользнуть через черный ход».

На следующий день, 6 ноября, Мэрилин присутствовала на празднике в честь ресторана «Romanoff». Среди звезд, приглашенных на тот вечер, был кумир ее детства Кларк Гейбл, и так сбылась ее мечта потанцевать с ним. «Я сравнялась цветом со своим красным шифоновым платьем», — восклицала она потом.

Спустя пару недель, 21 ноября, было объявлено, что Монро и Гейбл стали «новой голливудской парочкой». И хотя, конечно, это были всего лишь сплетни, но сплетни интересные.

Остаток года прошел в делах, Мэрилин строила множество планов на будущее. Однако, просмотрев сценарий фильма «Как стать очень, очень популярной», она поняла, что ни под каким предлогом не хочет в нем сниматься, и решила отправиться в Нью-Йорк, чтобы начать свое дело вместе с фотографом Милтоном Грином. Прежде чем исполнить задуманное, ей пришлось перенести еще одну гинекологическую операцию 8 ноября.

Несмотря ни на что Джо и Мэрилин чудесным образом удалось остаться друзьями, и он проводил много времени с ней в больнице, заставляя газетчиков гадать, есть ли у бывших супругов шанс на воссоединение. Некоторые из друзей говорили, что Ди Маджо смог снова завоевать сердце Мэрилин, другие считали, что это невозможно. В конце концов, после того как их в очередной раз заметили вдвоем на ужине в «Villa Capri», актриса сделала официальное заявление: «Мы с Джо просто друзья, и точка. Не о чем больше говорить».

После этого Мэрилин попыталась найти уединение в доме давней подруги Энни Карджер, матери Фреда, и мечтала о переезде в Нью-Йорк и новой жизни. Уезжая, она сообщила о своем переезде Хэлу Шеферу. Он вспоминал: «Вскоре после "облавы по ошибке" она отправилась в Нью-Йорк, чтобы начать новую жизнь. Больше я ее не видел. Она позвонила и сказала, что не знает, надолго ли останется там, но больше мы не встречались».

Вскоре музыкант познакомился с женщиной, которая стала любовью всей его жизни. Он говорил: «Я был очень счастлив со своей женой Брендой, которая, кстати, родилась в тот же день, что и Мэрилин. Бренда была лучшим, что со мной случалось. Она была замечательной женщиной».