Главная / Публикации / М. Морган. «Мэрилин Монро»

Глава одиннадцатая. Я ищу себя

Теперь Мэрилин зарабатывала на студии «Fox» 750 долларов в неделю, но май 1952 года снова принес ей денежные проблемы: руководство киностудии решило ограничить ее заработок. Было решено установить ей определенную зарплату на пятьдесят недель вперед, а выплата за передачу актрисы другой студии составила бы 1700 долларов. Однако, когда в начале июня представитель киностудии «Fox» Том Прайер привез Мэрилин соответствующие документы, она отказалась их подписывать и велела вернуть их на студию, заявив, что никогда не просила, чтобы ей заранее назначали гонорар. Так впервые, но далеко не в последний раз Мэрилин решила отстоять свои права как актрисы. В то время никто не решался вмешиваться в дела главных кинокомпаний, поэтому протест Мэрилин явился решительным шагом: она доказала, что никто не может ею манипулировать.

1 июня 1952 года, в свой двадцать шестой день рождения, Мэрилин с восторгом узнала о том, что ей досталась роль Лорели Ли в новом фильме кинокомпании «Fox» «Джентльмены предпочитают блондинок». Съемки должны были начаться в январе 1953 года, но перед этим ей предстояло сыграть в картине «Ниагара». Ее персонажем там была хитроумная Роза Лумис, намеревавшаяся убить своего мужа (Джозеф Коттен) и подстрекнувшая к этому своего любовника. К несчастью для жестокой Розы, ее замысел обернулся против нее.

Съемки фильма пришлось прервать 26 июня, из-за того что Мэрилин должна была дать показания против Джерри Карпмэна и Морри Капланда, использовавших ее имя при продаже фотографий. Мужчинам было предъявлено обвинение в девяти мелких правонарушениях, одним из которых было «незаконное использование имени Мэрилин Монро в целях продажи непристойных фотографий, выдававшихся за подлинные снимки Мэрилин Монро».

Предприимчивые спекулянты разослали сотни писем, якобы подписанных Мэрилин Монро, в которых предлагались «неотретушированные фото», где актриса представала «в любых возможных позах», и говорилось, что она продает фотографии, потому что лишилась работы и нуждается в деньгах. Мэрилин явилась в суд в синей юбке, жакете, в туфлях с открытыми носками и в сопровождении двух рекламных агентов. Ее сразу же вызвали в качестве свидетеля. Она назвала свое имя — Норма Джин Догерти — и изучила написанные от руки письма. Актриса заявила, что не знакома с обвиняемыми и отрицала, что когда-либо позировала для тех фотографий. Затем во время допроса адвокат Уильям Дж. Ф. Браун внезапно спросил, слышала ли она имя президента Джеймса Монро.

«Это к делу не относится», — возразил представитель городского прокурора Уильям Э. Стилл, и Мэрилин отпустили. В общей сложности ее выступление в суде заняло десять минут, но оно было достаточно убедительным для судьи Кеннета Л. Холадея, который признал подсудимых виновными в пяти из девяти правонарушений и объявил, что 17 июля им будет вынесен приговор.

После судебного заседания Мэрилин отправилась на съемки к Ниагарскому водопаду. Заселяясь в местный отель, она познакомилась с горничной по имени Бланш Мэй. Мисс Мэй впоследствии рассказала о встрече со звездой своей племяннице Пэт Бреннан, которая вспоминала: «Как-то утром, когда тетя убирала в номере, Мэрилин вернулась в отель. Тете очень понравились ее туфли, а особенно ее поразил размер: маленький, как у нее самой. Уезжая, Мэрилин оставила ей очень щедрые чаевые и подарила две пары своих новых туфель!!!! Мы все были в полном восторге, просто не верилось, что нашей семье принадлежат туфли самой Мэрилин Монро».

Съемки прошли хорошо, Мэрилин подружилась с местными жителями, которых нанимали в качестве статистов. Одна из них, Патрисия Хендерсон, была того же возраста, что и Мэрилин, и женщины скоро стали «неразлучны, как сестры». Сын миссис Хендерсон Тимоти рассказывал: «Мама говорила, что они были как подружки-школьницы во время обеденного перерыва, и рассказывала, что ей хотелось хотя бы иногда "не быть Мэрилин". По словам мамы, у нее была идеальная фигура, хотя ела она много».

Миссис Хендерсон даже стала своего рода дублершей Мэрилин в сцене, где Роза гибнет: «Ей заплатили 50 долларов за то, чтобы она изобразила крик Мэрилин в финальном эпизоде на колокольне. Мой папа-преподаватель столько зарабатывал за неделю. Маму привлекли к этой работе, чтобы Мэрилин не сорвала голос и могла говорить в остальных сценах».

Несмотря на свое отвращение к киноиндустрии, Джо Ди Маджо как-то приехал на Ниагарский водопад, чтобы встретиться с возлюбленной. Он увез ее за семь миль от места съемок в укромный ресторанчик «Shimshacks», где они спокойно поужинали и даже позволили себя сфотографировать. Когда Джо не было рядом, Мэрилин иногда ужинала с актерами. Однажды они посетили ресторан «Red Coach Inn», где работал Джозеф Джейкоб. Он вспоминал: «Мы не хотели, чтобы кинозвезд беспокоили, и не пустили посетителей в ту часть ресторана, где они ужинали, чтобы им никто не мешал. Вы ведь понимаете, за Мэрилин ходили толпы поклонников. Они мечтали посидеть на стуле, где она сидела, просили дать им салфетку, к которой она прикасалась, заказывали то же, что и она, и т. д. Когда Мэрилин пришла, мне выпала честь обслуживать ее столик, и я никогда не забуду этот день. Я так говорю, потому что в тот день передо мной явилась не Мэрилин Монро, а прекрасное, изящное видение: наверное, такой Бог задумывал идеальную женщину. Даже если бы у нее в волосах были бигуди, а на ней мешок из-под картошки, это бы ничуть испортило красоту, внешнюю и внутреннюю.

Мне посчастливилось разговаривать с мисс Монро, тогда как другим пришлось сидеть в холле или во дворике и довольствоваться ее взглядом. Она совсем не была похожа на королеву гламура, какой ее все представляют. Напротив, она вела себя как обычный человек — вот бы все кинозвезды были такими. Она пила мартини с водкой, мы разговаривали о чем-то отвлеченном, как вдруг она спросила, могу ли я вообразить, что у человека сотни знакомых, но нет настоящих друзей. Познакомившись с Мэрилин Монро, я понял, что под мишурой и глянцем скрывается обычный человек, иногда счастливый, иногда грустный, разочарованный и одинокий. Она была такой же, как все мы».

Порой люди устраивали для Мэрилин экскурсии по местным достопримечательностям, как-то раз это сделал политик Артур Э.С. Джолли, владелец фирмы «Jolley Construction», которая, в частности, занималась изготовлением декораций для кино. Его дочь Лайза Труакс вспоминала, что отец показывал окрестности не только Мэрилин, но и Джин Питерс и впоследствии называл этот день одним из самых ярких событий за всю его карьеру.

Еще одним из тех, кто познакомился (и сфотографировался) с Мэрилин во время работы на Ниагарском водопаде, был молодой человек Роберт Слэтцер, чье имя печально известно всем поклонникам Мэрилин Монро.

29 августа журналистка Дороти Килгаллен написала о встрече Роберта и Мэрилин и назвала Слэтцера «темной лошадкой в личной жизни Мэрилин». Затем, 18 сентября (в тот самый день, когда Мэрилин бросила первый мяч и открыла Шестую ежегодную «супермировую» серию бейсбольных игр на поле Гилмор), Слэтцер сменил Килгаллен «на посту» и написал небольшую статью об их с Мэрилин дружбе. В ней он рассказал, что познакомился с актрисой в 1947 году, когда их обоих наняла компания «Twentieth Century Fox», а потом они вместе лишились работы. «Я не видел ее до июня этого года, когда мы столкнулись на Ниагарском водопаде, — писал он. — Я не знал, что Норма Джин теперь превратилась в Мэрилин». Затем он поведал о том, как отправил Мэрилин несколько книг, включая романы Томаса Вулфа «Домой возврата нет» и «Взгляни на дом свой, ангел». Эта история выглядела бы вполне невинной, если бы после смерти Мэрилин Слэтцер не добавил к ней рассказ об их романе, затянувшемся на много лет, и историю о тайном браке, который, по его словам, был расторгнут по требованию «Twentieth Century Fox». Как утверждал Слэтцер, они поженились в Мексике 4 октября 1952 года, но вскоре им пришлось еще раз отправиться туда, чтобы, подкупив судью, уничтожить свидетельство о браке. В этой истории есть одна нестыковка: сохранились чеки, которые доказывают, что в тот день Мэрилин ходила по магазинам с Наташей Лайтесс и была очень далеко от Мексики.

Невозможно не признать, что Слэтцер и Мэрилин были знакомы, но общее мнение таково, что у них никогда не было близких отношений, не говоря уже о браке. К тому же впоследствии, когда поползли слухи об их тайной свадьбе с Джо Ди Маджо, Мэрилин высказалась о реакции студии на ее возможное замужество. 21 октября она заявила: «Если бы я хотела сейчас выйти замуж, я бы вышла. И тогда никакая киностудия не заставила бы меня скрывать мой брак».

В начале августа состоялась вечеринка в честь Мэрилин у Рэя Энтони, 24-го числа того же месяца она участвовала в записи радиоспектакля «Заявление», а 2 сентября актриса была приглашена на мировую премьеру фильма «Мартышкин труд» в Атлантик-Сити.

К несчастью, привычка опаздывать и пробки на дорогах сослужили Мэрилин дурную службу: она опоздала на девятичасовой утренний поезд. Чтобы актриса вовремя прибыла в Атлантик-Сити, кинокомпании пришлось заказать для нее самолет, что обошлось студии «Fox» в 800 долларов. Когда Мэрилин потом спросили о случившемся, она ответила: «Я не потратила больше, чем студия могла себе позволить». Благодаря авиаперелету Мэрилин опоздала всего лишь на три минуты. Актрису встретили мэр и представители общественности, после чего ее видели на улице в кабриолете и на самой премьере в театре Стэнли, где в перерыве она сказала несколько слов о фильме.

Еще одним событием в тот день была фотосъемка с четырьмя женщинами-военными. Увидев глубокое декольте Мэрилин, фотограф встал на стул и направил камеру прямо ей на грудь. О случившемся никто не волновался, пока офицер службы информации не увидел фотографии и не заявил, что они слишком откровенные. Это вызвало огромный интерес к снимкам, и Мэрилин пришлось прокомментировать ситуацию: «Я удивлена и расстроена. Люди смотрели на меня весь день, я думала, им нравится мой значок гранд-маршала».

После этого женщины начали забрасывать Мэрилин письмами и отправлять ей бюстгальтеры и нижнее белье с приписками вроде «Тебе это нужно больше, чем мне». Мэрилин это казалось забавным, и она даже подзадоривала их: «Корсеты и бюстгальтеры неестественны. Они искажают фигуру. Так что я никогда их не ношу». Правда, потом она призналась, что слукавила: «Вроде бы я как-то сказала такое в интервью. Если действительно сказала и белья на мне не было, вероятно, в тот день просто было очень жарко».

Женщины в письмах обвиняли Мэрилин в том, что благодаря ей повышается уровень преступности в стране. «Они винили меня в том, что начались изнасилования. Изнасилования были задолго до меня, — не подумав, сказала она. — Ведь глупо, если женщина не делает никаких замечаний, правда?»

Некоторое время спустя Мэрилин написала статью под заглавием «Я слишком смелая», где высказалась по поводу претензий некоторых дам: «Всю жизнь я выбирала одежду ради мужчин, а не ради женщин. Так что я не жду, что женщины оценят или полюбят мои наряды. Но мне самой они нравятся, и мне очень обидно слышать, что у меня нет вкуса». И немного ниже: «Я все чаще чувствую себя статуей, на которую люди смотрят через увеличительное стекло и выискивают недостатки. В моей одежде, в моем голосе, в моей фигуре, в том, как я играю, — во всем».

Актриса удивлялась, почему у нее нет подруг. В интервью для «Photoplay» она сказала: «Я не знаю, что такое девчачьи разговоры. Никогда не говорила о мужчинах с другими женщинами... Мне бы хотелось иметь подруг... Ведь если у тебя есть подруга, с которой можно поделиться самым сокровенным, это утешает».

15 сентября 1952 года Мэрилин снова переехала, на этот раз на Кастиллиан-драйв, 2393, где она сняла жилье у Фрэнка Кляйна Арчера. Джо Ди Маджо стал постоянным гостем в ее Доме, он часто приводил семью и друзей на ужин. Впервые за много лет Мэрилин обрела спокойную жизнь, она с интересом училась готовить стейк, резать салаты и варить спагетти.

Но не все было так идеально: Наташе Лайтесс сильно не нравился Джо, ей казалось, что бейсболист вытеснил ее из жизни Мэрилин. Он, по словам педагога звезды, был «замкнутым неинтересным человеком», а когда после их знакомства Наташа позвонила Мэрилин, спортсмен взял трубку и заявил: если ей нужно поговорить с актрисой, пусть свяжется с ее агентом. Лайтесс вспоминала, как она сказала Мэрилин, что не намерена терпеть подобное обращение, но та не осмелилась поговорить об этом с Джо. Также Лайтесс заявила, что Мэрилин часто звонила ей днем и ночью, иногда в слезах, жалуясь, что Ди Маджо обижает ее.

1 октября стало известно, что у Джо есть проблемы с законом, связанные с его бывшей женой Дороти Арнольд, и его отношения с Мэрилин осложнились. «Сейчас мне тяжело говорить об этом, — рассказывала она репортерам. — Возможно, через какое-то время все наладится. Сейчас мы не встречаемся». Расставание оказалось недолгим, вскоре они снова были вместе и даже поужинали со своим другом Берни Кэмбером.

В конце 1952 года Мэрилин была очень занята, и после того, как 18 октября она приняла участие в записи на радио для программы Чарли Маккарти, она начала готовиться к съемкам в фильме «Джентльмены предпочитают блондинок»: 31 октября состоялись костюмные пробы, а затем она переехала в отель «Beverly Hills». Кроме того, актриса начала всерьез думать о будущем. 24 ноября вышла статья Элин Мосби, в которой было опубликовано заявление Лайтесс о том, что однажды Мэрилин непременно удостоится награды киноакадемии: «Думаю, трагические роли — это ее конек. Есть в ней одна странность... она все делает потрясающе».

В интервью той же журналистке Мэрилин с грустью признавала, что ее жизнь разваливается на части: «Я ищу себя, хочу быть хорошей актрисой и хорошим человеком. Иногда мне кажется, что я сильная, но я должна сдерживаться. Сильным нужно быть в глубине души. Это непросто. В жизни нет ничего простого».

Претворяя в жизнь программу по воспитанию себя, 3 декабря Мэрилин поехала в галерею Голденберг, где собиралась купить собрание записных книжек Макса Рейнхардта. Интерес к немецкому театральному деятелю актрисе привила Лайтесс. После торгов, в ходе которых Мэрилин пришлось соперничать с Джейком Цейтлином из Университета Южной Калифорнии, звезде удалось заполучить собрание за 1335 долларов. В него входило 178 записных книжек с диалогами, описанием сцен и декораций. Бытовало мнение, что Мэрилин купила их для себя, но якобы впоследствии сын Макса Рейнхардта и представители разных университетов заставили актрису отдать их. Это неправда. Как сообщалось 5 декабря 1952 года в выпуске «Pottstown Mercury», Мэрилин с самого начала собиралась передать записные книжки «достойному» университету.

Как только было объявлено об этом намерении актрисы, с ней связались представители нескольких заинтересованных университетов, особенно настойчивыми были люди из Университета Южной Калифорнии, потому что у них уже были 3000 предметов Рейнхардта и записные книжки стали бы прекрасным дополнением собрания. Библиотекарь Льюис Ф. Стиг направил в газету обращение к Мэрилин, в котором уговаривал ее придерживаться первоначального плана и отдать записные книжки лучшему претенденту. «Естественно, доктор Стиг настаивал, чтобы записки Рейнхардта попали в Университет Южной Калифорнии, — говорила она, — но я должна рассмотреть заявки и из других научных институтов. Я не хочу передавать записные книжки музеям, потому что тогда студенты с театральных отделений не смогут ими воспользоваться».

Сначала процесс отбора казался Мэрилин увлекательным, но к 13 декабря он ее утомил. Она сказала репортерам: «Записки Рейнхардта стали для меня проклятием. Все так хотят их, я даже не знаю, что делать». К тому времени к претендентам присоединился Университет Канзаса, а Университет Южной Калифорнии решил применить новую тактику. Мэрилин получила приглашение от Льюиса Стига с предложением сопровождать его в Новый год на футбольную игру, которая состоится на стадионе «Rose Bowl». Приглашение Мэрилин не тронуло, и она его сразу же отвергла, даже не посоветовавшись с Наташей.

В январе 1953 года Мэрилин была сильно занята на съемках картины «Джентльмены предпочитают блондинок», и ей некогда было больше разбираться с ситуацией вокруг записей Рейнхардта. 6 января она сделала заявление: «Я считаю, что выбрать место хранения для книжек Рейнхардта должен его сын, мистер Готфрид Рейнхардт. Он предложил мне возместить цену, которую я заплатила на аукционе».