Главная / Публикации / Р. Тараборелли. «Мэрилин Монро: тайная жизнь самой известной женщины в мире»

Госпожа ДиМаджио

Мэрилин Монро знала, что студия не будет использовать ее для съемок в фильме «Девочка в розовых колготках». Но ей это было не важно. Последний год совершенно истощил ее. Одна драма за другой. Что сделано, то сделано, решила она. Она заняла твердую позицию по отношению к фирме и не собиралась теперь с сожалением оглядываться назад. Она знала, что ее тетя Грейс искренне одобрила бы то, как она действует в отношении Дэрила Занака. Грейс не хотела бы, чтобы Мэрилин стояла в стороне и просто позволяла Занаку пинать себя. «Мне не важно, кто он».

Мэрилин позже говорила, что она ощущала уверенность, что ей нужно начать все сначала. Новое начало в Новый, 1954 год. Возможно, новая жизнь с Джо? Она чувствовала, что теперь, когда Грейс ушла, он был всем, что у нее было. Тем же вечером, в 11.45, Мэрилин села на самолет до Сан-Франциско — она летела к Джо.

Благополучно приземлившись в Сан-Франциско, Мэрилин осталась с Джо и его сестрой, Мэри ДиМаджио. Она отлично сошлась с семейством, хлопотала по дому: мыла посуду, убирала вместе с Мэри за Джо и его братом Домом, даже если этим не хотелось заниматься или не было особой необходимости. И всякий раз, когда ей представляли кого-то из членов семьи, она с удовольствием общалась с ним. Однажды утром она подготовила роскошный завтрак для Джо, членов его семьи и друзей — и это тоже было здорово. Мэри во многом помогала ей. Это была та Мэрилин, которую хотел видеть Джо ДиМаджио, — домашняя, спокойная, занятая домашними хлопотами, подобающими жене. Конечно, это было всего лишь фантазией Мэрилин о возможной жизни. Возможно, ее карьера доставляла ей последнее время неприятности, но бросить ее она уже не могла. Однако сейчас ей было хорошо, и не было смысла напоминать Джо, что все это временно. Ей нравилось видеть его счастливым и замечать, что, когда она спокойна, он тоже расслабляется и становится очень спокойным. Они вместе ходили ловить рыбу, вместе мыли его машину, долго гуляли. Это была замечательная неделя. Затем, накануне нового, 1954 года, Джо попросил ее выйти за него замуж. Им обоим было так легко забыть в этом идиллическом мире о своих разногласиях. В эту неделю они, по-видимому, чувствовали удивительное, полное единение. Однако это была лишь иллюзия. В один романтичный миг Мэрилин сказала — да, она выйдет за него замуж. Они решили пока сохранить эту новость в тайне от СМИ и просто наслаждаться своей личной жизнью вместе с семейством Джо — они все были в восторге, узнав о помолвке.

«Фокс» наконец смягчилась и послала Мэрилин сценарий «Девочки в розовых колготках». Это была ее маленькая победа. Вероятно, она впервые справилась с Дэрилом Занаком. Однако, как и ожидалось, когда она просмотрела сценарий, то поняла, что ее инстинкт не солгал ей. Это было смешно и банально, ничем не отличаясь от многочисленных предшествующих фильмов, и она не хотела в этом сниматься. Как только она сообщила «Фокс» о своем решении, студия приостановила контракт с ней, что означало, что она не будет ничего получать от них. Это она могла пережить; они и так платили ей не слишком много. В фильме ее заменила новая актриса по имени Шерри Норт.

Тем временем Мэрилин начала работу над проектом книги, который она обсудила с писателем Беном Хечтом, — своей биографией. Хечт приехал в Сан-Франциско, чтобы в течение четырех дней брать интервью у Мэрилин и затем написать историю ее жизни — или, что правильнее, историю ее жизни такой, какой она хотела представить ее в то время. Эта книга появилась только спустя много лет из-за множества разногласий с Хечтом, но в конечном счете была издана после серьезного редактирования под названием «Моя история». Она вышла из печати уже после смерти Мэрилин, в 1971 году (и даже после смерти Хечта, который к этому времени тоже уже был мертв).

«Моя история» — очень неплохая книга, хотя она довольно бессвязна и полна погрешностей. У читателя создается ощущение, что Мэрилин хотела представить себя жертвой и создавала свою историю под этим углом зрения. В этой книге рассказывается, что Мэрилин дважды пыталась совершить самоубийство — и оба раза из-за отношений с мужчинами. Возможно, имелся в виду случай с Джонни Хайдом, когда ее спасла Наташа Лайтесс. Другой эпизод до нынешнего дня остается неизвестным, однако она сказала Хечту, что после второй попытки она очень сердилась на своих спасателей, потому что определенно хотела умереть. «Но теперь я очень довольна, что все именно так и закончилось. Я рада, что осталась жива. Надеюсь, что буду радоваться этому еще долгое время».

Некоторые люди, хорошо знавшие Мэрилин, полностью отрицают эту книгу, в частности ее сестра, Бернис, которая называет эту книгу «недоношенной». Главным образом это раздражение вызвано тем, что книга была издана после ее смерти, и потому им кажется, что их несправедливо обошли. Неизвестно, куда пошла прибыль от продажи книги, но наверняка не членам семьи, иначе они наверняка были бы более снисходительны к этому произведению. Но так это или не так, ясно одно — это книга, составленная на основании записей интервью Мэрилин. И когда вы читаете ее сегодня, она кажется очень точной, но неполной.

14 января 1954 года прошла быстрая гражданская церемония бракосочетания Мэрилин и Джо, которую осуществил судья в Сан-Франциско. Большая часть ее поклонников и СМИ ощутили разочарование, узнав об этом бракосочетании, поскольку им казалось, что у звезды вроде Мэрилин (в темно-коричневом костюме с горностаевым воротником) это событие должно было пройти более эффектно. Однако сотни поклонников и репортеров ожидали их появления около здания муниципалитета, потому что студия «Фокс» выпустила сообщение об этом событии, не поставив в известность Мэрилин, которая была достаточно любезна и оповестила руководство студии, но просила сохранить это событие в тайне. Возможно, все было серьезнее, чем было по силам вынести Мэрилин в то напряженное время ее жизни. Мэрилин задала Джо странный запрос. Если бы она умерла раньше его, обещает ли он класть цветы на ее могилу каждую неделю? Он обещал ей, дав ей ту же клятву, что и Уильям Пауэлл когда-то дал Джин Харлоу.

Медовый месяц с ДиМаджио в маленьком приморском городе Пасо-Роблес — на самом деле лишь часть месяца. В начале февраля пара уехала на каникулы/деловую поездку (важную для Джо) в Японию. В аэропорту один из репортеров заметил, что палец Мэрилин уложен в лубки и перевязан. Было похоже, что он сломан. Она сказала, что она «ударилась» и Джо был свидетелем этого. «Он услышал, как что-то треснуло». Это показалось подозрительным.

Добравшись до Токио, они были удивлены толпой, которая ожидала их там, — тысячи поклонников, самое хаотичное событие в жизни Мэрилин. Ее международная известность была очевидна и даже немного пугала. Что касается Джо, ему это совсем не нравилось. Было ясно, что ее популярность затмила его, даже в чужой стране. Понимание этого сделало его еще более неприветливым и неприятным. На пресс-конференции, которая была устроена в его честь, чтобы он мог рассказать об играх на выставке, ради чего, собственно, он и приехал в эту страну, все было еще хуже. Практически каждый вопрос был направлен Мэрилин. Он сидел рядом с ней и выглядел весьма раздраженным.

В то время, пока они были на Дальнем Востоке, от командующего штаба войск этого региона, генерала Джона Э. Хала, Мэрилин пришло приглашение с просьбой выступить, чтобы развлечь войска в Корее. Она хотела принять это предложение, но Джо был категорически против. Они поспорили, споры закончились ссорой. В конце концов он бросил: «Это твой медовый месяц. Если хочешь — отправляйся!» Она поехала.

Краткое турне началось 16 февраля. Конечно, военнослужащие повсюду с восторгом встречали Мэрилин. Она пела песни типа «Целуй меня снова и снова» и «Бриллианты — лучшие друзья девушки». Всего за четыре дня она с неизменным успехом выступала перед более чем 100000 военнослужащих. Наиболее интересным в этом кратком ряде концертов было то, что она выступала самостоятельно: с ней рядом не было Наташи Лайтесс, которая говорила бы ей, что делать, не было Дэррила Занака, указывающего, где она будет работать, не было Джо ДиМаджио, который ворчал бы, говоря, что ей не надо делать. Она доказала себе, что она может стоять перед аудиторией и развлекать ее на основании своих собственных инстинктов и суждений и при этом петь, хотя ей всегда было очень неудобно выступать перед чужими людьми, тем более одной. Это была ее огромная победа, и она никогда не чувствовала себя лучше. И при этом она совсем не нервничала. Казалось, она сама отлично знала, на что способна. «Я чувствовала, что принадлежу самой себе, — скажет она позже. — Впервые в моей жизни я чувствовала, что люди, которые смотрят на меня, любят меня и принимают. Это то, о чем я всегда мечтала...»

«А сейчас я лечу обратно к самому важному в моей жизни —

Джо, — сказала она зрителям-военнослужащим в конце ее последнего выступления. — И я хочу начать жить своей семьей. Семья превыше карьеры».

Когда Джо и Мэрилин ДиМаджио 24 февраля 1954 года вернулись в Америку, все пошло по накатанной колее, то есть одна проблема следовала за другой. Между ними все шло наперекосяк. По-прежнему было ясно, что ДиМаджио не может примириться со славой Монро. Например, рассказывая о своем турне по Корее, она воскликнула: «Ты в жизни не слышал подобных аплодисментов!» Он ответил: «Ты так думаешь?» Казалось, он всегда хотел напомнить ей, что она не единственная звезда в семье. Он определенно не хотел, чтобы она стала еще знаменитее, чем уже была, потому что, по его словам, не верил, что она сможет с этим управиться. Поэтому они постоянно спорили об их будущем — о ее карьере и о том, как она будет вписываться в их семейную жизнь. Однако Мэрилин старалась не терять оптимизма. «Я буду любить тебя до тех пор, пока бьется мое сердце, — написала она Джо в марте 1954 года. — Я хочу, чтобы ты когда-нибудь гордился мной как человеком, как своей женой и как матерью твоих детей (двух по крайней мере! Я так решила)».

Приблизительно в это же время, во время поездки в Лос-Анджелес, Джо позвонил своему другу, агенту Норману Брокоу, который впервые познакомил его с Мэрилин в 1950 году. Джо сказал, что ему надо повидаться с ним. Норман встретился с ним в Зале Поло отеля «Беверли-Хиллс». Они устроились в отдельной кабинке ресторана в самом дальнем конце зала. ДиМаджио выглядел очень несчастным. «Я не знаю, что делать, Норман, — сказал он, согласно воспоминаниям Брокоу об этой беседе. — Я люблю ее. Но я не могу принять ее карьеру. Я хочу, чтобы она ушла из кино, но она этого никогда не сделает».

Некоторое время Норман обдумывал слова своего друга, а затем сказал: «Джо, позволь мне кое-что объяснить тебе, я все-таки агент, работающий в Нью-Йорке. Нет ни одной актрисы в этом бизнесе, которая бросила бы Кларка Гейбла, Тайрона Пауэра или Спенсера Трейси ради любого другого мужчины. На самом деле, я не знаю ни одной актрисы, которая согласилась бы бросить свою карьеру, когда она находится на пути к вершине, так же как ты не бросил бы свою бейсбольную карьеру. Представь себе, что в тот момент, когда ты уже готов побить рекорд в 57 ударов, в твою жизнь вошла бы какая-нибудь девушка и сказала бы: «Нет, ты должен остановиться на 56. Ты не можешь пытаться дойти до 57, потому что я этого не хочу». Как бы ты отнесся к этому?»

Несколько секунд ДиМаджио обдумывал то, что сказал ему друг. Затем он сказал: «Я никогда не смотрел на это с такой стороны. Да, теперь я понимаю».

«Именно так обстоит дело, Джо, — закончил Норман. — Это поле, на котором играешь ты, дружище. Она не бросит свою карьеру, так же как и ты не бросил бы свою, пока не был готов сделать это. Так что тебе придется привыкнуть к этому, Джо. Или, поверь мне, ты потеряешь ее».

Джо поблагодарил Нормана за совет. Он попытался следовать ему, но это было очень нелегко. Вскоре после встречи с Норманом Джо написал в своем дневнике о Мэрилин: «Никакой ревности, не забывай, насколько ты одинок и несчастен — особенно без нее».