Главная / Публикации / Р. Тараборелли. «Мэрилин Монро: тайная жизнь самой известной женщины в мире»

Откровения Артура Миллера

В июле 1956 года, незадолго до начала съемок «Принца и хористки», случилось нечто, что изменило жизнь Мэрилин с Артуром Миллером. Она случайно увидела на столе в гостиной дневник и решила прочитать открытые страницы. Это стало для нее сильным потрясением. В нем Артур признавался, что долго решал, стоит ли ему жениться на ней. Она была иной, чем он ее себе представлял, — всего лишь ребенком, а не взрослой женщиной. Она не была такой интеллектуальной, как он надеялся, и он считал, что пожалел ее. Кроме того, он полагал, что его собственная карьера могла пострадать от связи с ней, и он не мог определить, как этого избежать. Он слышал, что Лоуренс Оливье считает ее испорченным ребенком, и не знал, как на это реагировать, поскольку в основном он был с ним согласен. Оливье работал на Мэрилин, поскольку фильм продюсировала именно ее компанией, но общение с ней не доставляло ему удовольствия, хотя тем не менее он старался проявлять максимальное терпение и такт. Самым мучительным для Мэрилин было то, что Миллер, казалось, был с ним согласен. Сбывались ее худшие опасения — что он «раскусит» ее, не будет считать ее настолько сильной и талантливой, какой она показалась ему поначалу, а теперь он знал о ней правду.

«Обнаружение этого дневника было для нее ужасным ударом, — скажет много лет спустя Сьюзен Страсберг. — Это сразу отбросило ее назад. Прочитав его, она совершенно потеряла веру в себя. Я не раз думала: зачем надо было оставлять дневник напоказ? Конечно, каждый имеет право на собственные мысли. Но обнародовать их? Когда я об этом узнала, это заставило меня задуматься».

В то время многие считали, что Миллер намеренно оставил дневник открытым, причем на таком месте, где его легко могла найти его жена. Как драматург, он, безусловно, знал силу написанного слова. Он, конечно, понимал, насколько его мысли, к тому же записанные, травмируют его жену. Кое-кто даже считал, что это был поступок труса — боясь развестись с ней, он вместо этого надеялся, что она сама бросит его. Это заставляет по-иному оценивать характер Миллера. В конце концов, он женился на Мэрилин, убедившись, что они с ней отлично подходят друг другу, и всего несколько недель спустя он решает, что она ему не подходит. В общем, это доказывает его незрелость и отсутствие твердых убеждений. В любом случае, можно быть уверенным в том, что он нарочно оставил дневник без присмотра. Зачем он так сделал — на этот вопрос мог бы ответить только он, но он никогда этого не сделал. Позднее Мэрилин рассказывала своей сестре Бернис, что их брак дал трещину именно в тот момент, когда она прочитала дневник. Она рассказала сестре, что Миллер в дневнике назвал ее «сучкой». Бернис была потрясена. Она не могла поверить, что Артур может быть таким жестоким. Однако Мэрилин объяснила это тем, что он согласен с Оливье в том, что она может быть сукой. В любом случае это не показалось Бернис более приемлемым вариантом — как и для Мэрилин. Мэрилин сказала ей, что ей бы хотелось спустить все на тормозах, но, к сожалению, она никогда не сможет этого сделать. Ей хотелось сказать Артуру, что это ему надо попытаться играть с капризным Оливье, а она будет сидеть в сторонке и пописывать об этом — но, оказывается, «у меня расшатаны нервы».

Каким бы ужасным ни было открытие Мэрилин, все же оно не заставило ее бросить Артура. «Она решила, что, что бы ни происходило, она останется женой этого человека, — сказал ее друг Руперт Аллан. — Не думаю, чтобы она осознавала шаткость ее замужества. Если бы что-то подобное случилось после ее первого брака, она бы немедленно развелась с мужем. Но я полагаю, что она хотела что-то доказать с помощью этого третьего союза. Я также думаю, что она решила: он [Миллер] никогда больше не получит меня целиком. Он получит только ту часть меня, которую я ему позволю, и теперь я буду осторожна с ним, и это будет его наказанием. Он будет теперь получать только малый процент от того, кто я есть, а остальную, уязвимую часть, он больше никогда не увидит».

Мэйбл Виттингтон вспоминала случай, который произошел приблизительно в то же время, когда Мэрилин нашла дневник Миллера. «Я знала об инциденте с дневником. Все в доме знали об этом, не знали только, что в нем было написано. Нам было известно, что госпожа Миллер видела, читала его и была очень, очень расстроена. На той же неделе я услышала громкий звук на кухне и пошла вниз, чтобы узнать, в чем дело. Госпожа Миллер сидела за кухонным столом перед чашкой чая и сильно плакала. Я просто заглянула на кухню, а затем долго стояла и смотрела на нее. Я тогда о многом передумала. Прежде всего, я была поражена, насколько она красива. На ней было розовое платье с перьями марабу на шее и рукавах. У нее были удивительно красивые, светлые волосы... Я решила не входить, чтобы не смущать ее. Затем я подумала — какая же она грустная. Она была в глубокой печали — это я запомнила сильнее всего. Печаль. Я отчетливо помню, что однажды из Нью-Йорка приехала ее психиатр. Я вошла в гостиную, и там сидела странная женщина и что-то читала. Я спросила кого-то, кто это, и мне ответили: «Это аналитик госпожи Миллер». Когда доктор приехала, ей действительно стало немного лучше.

Я могу также сказать, что, когда она только приехала, она была дружелюбнее, но со временем она стала более ранимой у раздражительной. Я редко видела на ее лице довольное, радостное выражение, она постоянно хмурилась и казалась погруженной в себя. Я также вспоминаю, что она почти каждый день опаздывала на съемку. Порой на несколько часов. Я знаю это потому, что господин Миллер все время страшно раздражался по этому поводу. Было много резких разговоров о том, что она опаздывает. Кроме того, она постоянно не ладила с Лоуренсом Оливье, и я должна сказать, что, с моей точки зрения, она его сильно не любила. Впрочем, так думали очень многие. Я также помню, что, по мнению г. Миллера, она не понимает Оливье и даже не пытается найти к нему подход. В общем, было много суматохи...»

Всего три недели в браке, и, как поняла Мэрилин, все было закончено. Как она могла теперь оставаться с этим мужчиной? Она должна была сосредоточить всю свою энергию на создании фильма и сделать все, что от нее зависит, чтобы сделать хороший фильм. Однако ей трудно было сосредоточиться на работе — ведь ее сердце было разбито. «Мне казалось, что все время шел дождь, — скажет она позднее о своем пребывании в Англии. — Возможно, дождь шел у меня в душе».