Главная / Публикации / Р. Тараборелли. «Мэрилин Монро: тайная жизнь самой известной женщины в мире»

Восстание Мэрилин

В конце 1953 года Мэрилин Монро была близка к полному краху. Она упорно трудилась, отношения с Джо ДиМаджио были довольно напряженными (хотя она никогда не думала о том, чтобы бросить его), она все еще печалилась о смерти Грейс, волновалась о Глэдис и теперь еще имела серьезные проблемы со студией «20-й век Фокс». Студия объявила, что ее следующим фильмом должна была стать картина под названием «Девочка в розовых колготках». Глядя на название, Мэрилин решила, что это еще одна роль тупой блондинки, а она не хотела сниматься в подобном фильме. Если бы она посмотрела сценарий, она обнаружила бы, что это фильм, основанный на недавно закрытом на Бродвее мюзикле под тем же названием, где главную роль играла французская певица-танцовщица Зизи Жанмэр. 5 марта 1954 года мюзикл был закрыт после 115 представлений — одного этого было для Мэрилин достаточно, чтобы отнестись к проекту с подозрением. «Режиссеры считают, что все, что я должна делать, — это вилять бедрами, а не играть», — жаловалась она одному репортеру. Другому она высказалась еще более определенно. «Я стремлюсь сделать что-то большее, — сказала она. — Ужасно трудно выдавливать из себя сексуальность до последней капли. Я хотела бы играть роли вроде Джульетты, Гретхен в «Фаусте» и Терезы в «Колыбельной песне». Я не хочу до конца жизни быть комедийной актрисой».

Начиная с появления звукового кино, актеры, заключившие контракт со студией, были вынуждены принимать участие в любом фильме, в который их поставит студия, и не должны были выказывать ни малейшего неудовольствия этим. Когда ей велели принять участие в «Девочке в розовых колготках», Мэрилин проявила характер и дальновидность, неслыханную в то время, — она потребовала сценарий. Дэррил Занак, который никогда не делал тайну из того факта, что не любит и — что еще более важно и печально — не уважает Мэрилин, сказал, что он ни в коем случае не даст ей сценарий на одобрение. Но она и не собиралась «одобрять» сценарий, она просто хотела увидеть его. Конечно, если бы он ей не понравился, она бы отказалась сниматься. Занак сказал, что производство обойдется студии больше чем в два миллиона долларов и что эта роль была «написана и предназначена» для Мэрилин. Он не мог понять ее проблемы. «Девочка в розовых колготках» явно не была «написана и предназначена» для Мэрилин, потому что эта пьеса была поставлена на Бродвее и потерпела там неудачу.

Дальше — больше. Когда Мэрилин узнала, что Фрэнк Си-натра зарабатывал 5000 долларов в неделю, в то время как она получала только 1500 долларов, ее неудовлетворенность контрактом с «Фокс» только усилилась. «Я уже давно варюсь в этом бизнесе и знаю, что будет хорошо для вас», — сказал один из представителей студии. Она ответила: «Я в этом бизнесе не так давно, но лучше вас знаю, что будет лучше для меня».

Позднее она сказала относительно «Реки, не текущей вспять» и о фильме, который будет вскоре снят, — «Нет лучше бизнеса, чем шоу-бизнес»: «Меня поставили в эти фильмы, не спросив меня, против моих пожеланий. У меня не было права голоса в этом вопросе. Это справедливо? Я упорно тружусь, я горжусь своей работой, и я — такой же человек, как и все остальные. Если я буду постоянно играть роли, которые предлагает мне «Фокс», публика скоро устанет от меня».

В то же самое время Мэрилин начала откровенно разговаривать со своим хорошим другом, превосходным фотографом Милтоном Грином (который сделал самые лучшие фотографии Мэрилин). Она говорила ему, что ей очень неприятно думать о той смехотворной сумме, которую ей в то время платила «Фокс» — 1500 долларов в неделю. Она сказала, что роли, которые она играла, «все одинаковые — это тупоголовые сексуальные блондинки». Она заметила: «это очень утомительно. Я просто больна от этой работы». Грин сказал, что, возможно, они вдвоем могли бы организовать свою собственную продюсерскую компанию. В этом случае она могла бы выбирать для себя роли, ставить свои фильмы и работать со студией на равных, вместо того чтобы подчиняться их системе. Сегодня ведущие актеры и актрисы разрабатывают собственные проекты или, по крайней мере, тщательно отбирают роли, чтобы удовлетворить не только свои вкусы, но, в основном, чтобы соответствовать своему тщательно подобранному имиджу. Большинство ведущих звезд имеет собственные продюсерские компании, при помощи которых создаются и даже финансируются различные проекты. В то время самые крупные звезды-мужчины, такие, как, например, Джимми Стюарт, Кирк Дуглас, Джон Вейн, Берт Ланкастер, имели собственные продюсерские компании, что обеспечивало им творческий и финансовый контроль над своими карьерами. Женщины таких компаний не имели. Но Мэрилин Монро решила изменить ситуацию. Это был единственный выход из положения, и Мэрилин с Милтоном задумались о создании собственной компании. Они начали обсуждать этот вопрос с ее поверенными. По-видимому, это была единственная возможность избежать ролей «тупой блондинки».

Предполагалось, что Мэрилин начнет сниматься 15 декабря. Она не вышла на съемки. Когда студия послала служащих к ее дому, чтобы попытаться убедить ее передумать, их встретил разгневанный Джо ДиМаджио, который приказал им выметаться вон.

В то время у Джо и Мэрилин были и свои проблемы. Он по-прежнему не преуспел в своих требованиях относительно ее карьеры. С его точки зрения, она даже уже не была той женщиной, которую он встретил за год до этого. Она постоянно нервничала, дергалась, тревожилась. Она не могла спать без снотворных, после чего большую часть следующего дня ходила сонная. Он чувствовал, что ей необходим перерыв, длительный перерыв. Однако в ближайшем будущем на это не было никаких шансов. У нее был напряженный график появлений на телевидении, фотосессиях, репетициях и, конечно, съемок в кино.

«Джо был болен и утомлен карьерой Мэрилин, — сказал Стейси Эдвардс, который в то время был спортивным обозревателем в Филадельфии и хорошо знал Джо. — Я знаю, что он поехал вместе с ней в Канаду, когда она снималась в «Реке, не текущей вспять». Он позвонил мне оттуда и продиктовал интервью. «Я ненавижу все здесь, — сказал он мне. — Они относятся к ней, как к принцессе, и, если ты хочешь знать мое мнение, мне кажется, она становится все хуже, — говорил он. — Она ожидает, что все будут относиться к ней так же, как эти люди, но в обычной жизни все по-другому». Он поделился тем, что хотел вытащить ее из кино. «Мы купим хороший дом в Сан-Франциско и будем жить обычной, более простой жизнью», — говорил он мне. Я ответил: «Джо, мы говорим об одной и той же Мэрилин Монро — я имею в виду, о кинозвезде? Если да, то она не бросит кино. По ней же видно, что она любит это все больше всего на свете». Тогда он сказал: «Да, ты прав, ну, мы посмотрим». Я знал Джо, я знал, что он думает. Дело было не только в карьере Мэрилин. Он привык к вниманию, которое теперь целиком было обращено на нее. Когда он входил с нею в комнату, он исчезал. Его просто никто не замечал, а он привык быть центром внимания. Но с Мэрилин никто и никогда не мог быть в центре внимания. Она притягивала все внимание везде, куда бы она ни пришла. Джо не мог принять этого...»