Главная / Публикации / Р. Тараборелли. «Мэрилин Монро: тайная жизнь самой известной женщины в мире»

Тяжелые визиты Глэдис

В конце 1934 года было решено, что Глэдис Бейкер может периодически покидать лечебницу на выходные, поскольку лечение, казалось, помогло ей — голоса в ее голове несколько утихли. Врачи считали, что ей может быть полезно выходить во внешний мир на то время, когда за ней может кто-то присматривать. Безусловно, Грейс стремилась увидеть свою подругу, помочь ей вернуться к нормальной жизни, поэтому она с радостью взяла на себя ответственность за нее на время пребывания вне лечебницы. Однако эти визиты Глэдис, начавшиеся в сентябре и происходившие около раза в месяц, оказались весьма нелегким делом. Глэдис, хотя и чувствовала себя лучше, чем тогда, когда ее отправили в лечебницу, все же так и не пришла в норму.

Во время одного такого визита в конце ноября 1934 года Грейс привезла Глэдис и Норму Джин в отель «Амбассадор» в надежде приятно провести время в изящной обстановке. «Амбассадор» — огромный роскошный отель на бульваре Вилшир в Лос-Анджелесе — был в то время очень модным местом. Ночной клуб «Коконут Гроув» был одним из тех мест, где вечерами частенько можно было увидеть кинозвезд и других знаменитостей. Кроме того, поскольку всего за две недели до этого в одном из залов этого отеля происходило ежегодное вручение премий Киноакадемии, Грейс была уверена, что ланч в таком месте понравится каждой из них. Кроме того, Грейс очень гордилась изменениями, произошедшими за прошедший год во внешности ее маленькой подопечной, и она хотела, чтобы Глэдис увидела все сама.

Теперь светлые волосы Нормы Джин отросли и стекали длинными крупными локонами. Естественно, у нее были все те же васильково-синие глаза, а пухлые губки она слегка подкрасила светло-красной помадой. В любом случае, она казалась намного более взрослой, чем в тот день, когда Глэдис видела ее в последний раз. Конечно, многие из окружения Грэйс нашли подобный макияж неподходящим для ребенка. Норма Джин выглядела намного более зрелой, чем обычный восьмилетний ребенок, возможно, даже казалось, что ее силой вталкивают во взрослую жизнь. Однако у Грейс было свое, совершенно определенное представление о том, в каком виде эта девочка должна появляться на людях, и она проводила много времени, обучая ее соответствовать этому стандарту. Например, она учила ее делать реверанс, быть вежливой, во время разговора смотреть людям в глаза, говорить ясно и четко произносить каждый слог. Грейс, казалось, вела уроки привлекательности, тратя все свои силы на обучение всего одной ученицы.

Согласно более поздним воспоминаниям, когда Глэдис увидела свою преображенную дочь, она не выказала ни малейшей заинтересованности. «Я думаю, будет лучше, если мы пойдем перекусим в кофейном магазине внизу», — сказала она Грейс, не обращая внимания на Норму Джин. Она была сердита, и суровость выражения ее лица ни разу не изменилась за все время ланча. «Мне нечего делать в этой лечебнице, — настойчиво говорила она, — я хочу выйти оттуда».

Казалось, что Глэдис совершенно не хочется иметь дел с Нормой Джин. Это было ужасно. Девочка с таким нетерпением ждала дня, когда она сможет провести какое-то время со своей матерью, но все произошло совсем не так, как она надеялась. На самом деле, она не знала, чего ей ожидать от этой встречи. К тому же она не могла разобраться в своих чувствах к матери. После того как Глэдис увезли в лечебницу, сверстники начали дразнить Норму Джин. Например, когда она вышла поиграть перед домом, к ней подошли мальчишки и закричали, что она «сумасшедшая, как и ее мать». Затем один из них ударил ее. Она разрыдалась и побежала домой. Их насмешки пугали ее. Неужели она такая же, как ее мать? И что в действительности произошло с ее матерью? Этот ланч с Глэдис был для Нормы Джин шансом узнать это. Как позднее вспоминала Грейс, Норма Джин была ужасно удручена, когда поняла, что с Глэдис действительно не все в порядке. Но самым мучительным для Нормы Джин оказалось то, что Глэдис совершенно не обращала на нее внимания. Тихая и послушная, Норма Джин ковыряла вилкой в тарелке, в то время как Грейс изо всех сил пыталась занять Глэдис беседой.

По правде говоря, Глэдис в то время была слишком погружена в свою болезнь, чтобы обращать внимание на Норму Джин или кого-то еще. Она была настолько увлечена своим душевным расстройством и желанием обрести свободу, что для нее не имело никакого значения, что рядом с ней сидит ее дочь. Эта сцена неоднократно повторялась во время редких встреч, происходивших в течение нескольких лет. «Я даже не думаю, что я ей сколько-нибудь нравилась, уж не говоря о любви ко мне», — так вспоминала эти встречи Мэрилин, уже став взрослой. Безусловно, у Глэдис было множество причин для эмоционального разобщения с дочерью, настолько много, что посторонним — например, Грейс — было трудно, практически невозможно понять логику ее поведения.

Во время одного из таких мучительных ланчей Грейс обратилась к Норме Джин: «Скажи маме, кем ты хочешь стать, когда вырастешь». Норма Джин, возможно, даже надеясь произвести впечатление на мать своей захватывающей целью, повернулась к Глэдис и сказала: «Я хочу быть кинозвездой». В ответ Глэдис посмотрела на свою дочь холодными как сталь глазами, а затем, не говоря ни слова, вернулась к еде.