Главная / Публикации / Р. Тараборелли. «Мэрилин Монро: тайная жизнь самой известной женщины в мире»

Потерянные выходные

Пат Кеннеди Лоуфорд не знала, что ей делать с Мэрилин Монро. Она не знала, были ли истории, которые она слышала в разговорах про ее братьев и подруг, правдивыми или нет. Мэрилин ясно заявляла, что у нее были свидания с Бобби. Однако Пат знала, что одно из этих «свиданий» в действительности было приемом в ее доме в честь ее брата и что Мэрилин была всего лишь одной из гостей. Кому она должна была верить? Определенно, Мэрилин никогда не была надежным источником информации. Она также не была уверена, что ее братья расскажут ей правду. В конце концов, мужчины клана Кеннеди никогда не были откровенны относительно своих неблаговидных делишек. Впрочем, одно она знала наверняка. Бобби сказал Мэрилин, чтобы она перестала доставать его брата, Джека, и та была этим очень расстроена. Придумала ли она в своей голове взаимоотношения с ДФК, создав историю из воздуха? И если так, может быть, она тем не менее приняла не самое разумное решение закончить все сексом с Бобби? К тому времени Пат начало казаться, что возможно все, что реальность любого ненормально искажена. «Казалось, мы все пойманы ночным кошмаром Мэрилин, — сказала одна из родственниц Кеннеди. — Все как бы вращалось вокруг болезни Мэрилин, и никто не знал, что было правдой, а что не было, кто лгал, а кто нет».

Отчаявшись понять, что и думать, Пат Кеннеди Лоуфорд позвонила Фрэнку Манкевичу, консультанту Бобби по вопросам прессы¹. «Пат, ты лучше бы все разузнала, чем верить этой бессмыслице», — вспоминал он через несколько лет. — Она сказала: «Видит бог, Фрэнк, я не знаю, во что верить больше, я разрываюсь между тем, что слышу от Мэрилин, и тем, что говорят все остальные». Я сказал: «Хорошо, послушай, что я тебе скажу, Пат. Это неправда. Если бы это было правдой, я бы знал, а я не знаю, значит, это неправда». Она была мне очень признательна. Она сказала: «Спасибо тебе большое. Спасибо тебе огромное».

В это же время Фрэнк Синатра позвонил Пат — что довольно странно, поскольку они редко разговаривали, — чтобы сказать, как ему жаль, что он так отреагировал на ее мужа, когда президент Кеннеди решил не останавливаться в его доме в Палм-Спрингс. Он сказал, что хотел бы пригласить Лоуфордов в свое любимое местечко, в комплекс «Кал-Нева-Лодж», на выходные. (Хотя Фрэнк и Питер все еще были в напряженных отношениях по деловым причинам — лучше предоставим биографам Питера Лоуфорда объяснять почему, — но иногда они терпели присутствие друг друга.) Синатра сказал Пат, что он будет выступать в основном зале, а певцы Бадди Греко и Роберта Линн будут работать в холле для отдыха.

Кал-Нева, расположенная точно на границе Калифорнии и Невады, могла похвастаться прекрасным залом (где выступали те же артисты, что и в Лас-Вегасе — друзья Фрэнка по большей части.) Там был огромный зал, а также около двадцати меблированных коттеджей, стоивших около пятидесяти долларов в сутки. Роскошные игровые казино были расположены на невадской части комплекса. В рекламных объявлениях это место называлось «Небеса в горах». Пат была против идеи лететь в Неваду, чтобы повидаться с Синатрой. Однако она чувствовала, что должна, по крайней мере, передать приглашение своему мужу. Он, конечно же, загорелся этой идеей и не мог дождаться момента отлета. Если Фрэнк хотел навести мосты, Питер был намерен прибежать с молотком и гвоздями. «Пат и Питер немного поссорились из-за этого, — сказал Милт Эббинс. — Все, что я могу рассказать вам, это то, что Пат не хотела лететь, и Питер сказал: «Мы не можем отклонить приглашение Фрэнка Синатры. Если Фрэнк хочет, чтобы мы были там, нам придется поехать». Пат взбесилась, услышав от Питера подобную чушь. Но она сдалась первая, и они поехали». Мэрилин также сказала, что она бы хотела полететь в Кал-Неву. Расстроенная чем-то, что случилось с ее матерью в Рок-Хэйвен — неизвестно, правда, чем именно, — она сказала, что может уехать на выходные.

Вот так, вопреки здравым рассуждениям Пат, она, Питер и Мэрилин вылетели в Неваду 27 июля 1962 года на частном самолете, предоставленном Синатрой. Вторым пилотом был Дэн Арни. «Она была без макияжа, — вспоминает Арни о Мэрилин, — и я не узнал ее, пока мы не сели в аэропорту и Джордж [Джекобc, камердинер Синатры] не вылез из универсала и не сказал: «Ты знаешь, это Мэрилин».

Когда все трое — Питер, Пат и Мэрилин — вышли из машины, Синатра поприветствовал их и поместил Мэрилин в шале №52 — в апартаментах, которые он всегда резервировал для особых гостей. Затем он попросил Питера и Пат уйти, чтобы он мог некоторое время побыть с Мэрилин наедине. Джордж Джекобc, его камердинер, вспоминал, что Фрэнк уже слышал о «кризисе» в ее жизни и хотел расспросить ее об этом. «Он знал, что происходит, — говорил Джекобc, — я думаю, в связи с делами Кеннеди. Или, по меньшей мере, до него дошли слухи. Он знал, что она расстроена. И хотел знать больше...»

В 1996 году Микки Рудин — поверенный как Мэрилин, так и Фрэнка — рассказывал: «Фрэнк был очень, очень сострадательным человеком. Он привез Мэрилин в Кал-Неву, чтобы дать ей возможность слегка взбодриться, немного отрешиться от проблем. Если она была чем-то расстроена в то время — что ж, это могло быть расстройством из-за того, что она съела на ланч — настолько она была эмоционально возбудима и напряжена. На самом деле она могла вообразить себе свой кризис».

Впрочем, Джо Лэнгфорд — охранник, сопровождавший Синатру в Кал-Неве — говорит, что кризис Мэрилин в тот выходной отнюдь не был воображаемым, как предположил Микки Рудин. «Когда Фрэнк увидел ее, он был сильно ошарашен тем, насколько она была угнетена, — вспоминает он. — Как только он помог ей заселиться в номер, он позвонил ее психиатру [предположительно доктору Гринсону] и принялся бранить парня. «Что за чертовы лекарства вы ей даете? Это же просто развалина. За что она вам платит? Почему она не в санатории?» Он не видел ее какое-то время и не мог поверить, что ее состояние может быть настолько жутким».

Действительно, Синатра всегда славился своей заботой о друзьях. Однако у этой медали была и оборотная сторона: когда речь заходила о тех его друзьях, которые в обществе называются «преступными элементами», — его понятия о дружбе не менялись. Более того, казалось, его совершенно не беспокоит, кому и где он представляет своих приятелей-мафиози. И в те выходные это привело к страшному скандалу в Кал-Неве. Прошло около трех часов с тех пор, как Пат и Питер Лоуфорд прибыли с Мэрилин, и вдруг они обнаружили сюрприз, ожидающий их в вестибюле Кал-Невы: Сэм Джанкана, главарь одной из гангстерских группировок, глубоко погрязший во всякого рода преступной деятельности, часть которой, как шептались, была связана с братьями Кеннеди. Оказалось, что Синатра послал за ним свой личный самолет в Лос-Анджелес, чтобы доставить его в Кал-Неву. Синатра не видел ничего зазорного в том, чтобы пригласить его отдохнуть в то же самое время, что и сестру президента с мужем. Естественно, Пат была возмущена. Она хотела развернуться и сразу же уехать в Лос-Анджелес. Как свидетельствуют очевидцы, едва увидев Джанкану, она сказала: «Довольно. Мы должны уехать».

Казалось, Питер был сконфужен тем, что Пат говорила достаточно громко, и ее мог услышать Джанкана. Он прошел через зал, подошел к мафиози и поздоровался с ним за руку. Затем они начали беседовать. Во время разговора они постоянно бросали взгляды на Мэрилин, как если бы они говорили о ней. Мэрилин просто посмотрела на Джанкану рассеянным взглядом, так что неизвестно, узнала она его или нет. «Я плохо себя чувствую, — сказала она Пат. — Я не могу снова лететь. Мы не можем уехать сейчас».

Пат обняла Мэрилин за плечи и зашептала ей что-то на ухо. Однако, что бы она ни сказала, это разозлило Мэрилин. «Мне наплевать, — сказала она, повышая голос. — Мне наплевать на все это. Я просто хочу уйти и лечь, прямо сейчас. Отведи меня в мою комнату, Пат. Прямо сейчас».

Услышав эти слова, Питер подошел быстро к женщинам и сказал им что-то очень раздраженным тоном. Пат посмотрела на него долгим буравящим взглядом. Затем, не говоря ему ни слова, она стала уводить свою подругу прочь, придерживая актрису за локоть.

Роберта Линн — она в «Кал-Неве» выступала вместе с Фрэнком Синатрой и Бадди Греко — вспоминала: «Я помню, что весь уик-энд она была в зеленом платье. Волосы ее все время были в беспорядке, иногда она прятала их под шарф. Она выглядела очень грустной и, казалось, ничего не понимала. Каждый вечер она приходила на представление Синатры — он выступал в главном зале — и садилась поодаль с очень несчастным видом. Я думала: как жаль эту девушку, у которой в этом мире было все, но на самом деле не было ничего. Было очень тяжело видеть ее в таком состоянии».

Джим Уайтинг вспоминал: «Джилли рассказала мне, что Мэрилин плохо отреагировала на алкоголь, когда была в «Кал-Неве». Я так понял, что у нее было алкогольное отравление. У нее также были проблемы с желудком, и я полагаю, что спиртные напитки вкупе с таблетками оказывали на нее очень плохое воздействие».

Впрочем, это было нечто большее, чем просто таблетки и «спиртные напитки». Как уже неоднократно говорилось ранее, у Мэрилин появилась привычка, очень беспокоившая ее друзей, делать себе инъекции фенобарбитала, нембутала и секонала — она называла их «витаминные уколы». Джо Лэнгфорд подтверждал: «Однажды она открыла свою сумочку и вытащила оттуда шприцы. Я стоял рядом с ней вместе с мистером Синатрой и Пат Кеннеди Лоуфорд. Мэрилин вела себя спокойно, даже буднично. Она поискала что-то еще, вытащила таблетки и положила их на стол. Синатра побелел, как лист бумаги. Он сказал: «Мэрилин, бог мой! Для чего они?» Она ответила: «Да это для моих витаминных уколов». Она говорила об этом довольно безразлично. Пат выглядела так, как будто собиралась упасть в обморок. «Бог мой, Мэрилин, — повторяла она, — о мой бог!» А Мэрилин произнесла: «Все в порядке, Пат. Я знаю, что делаю».

Она [Мэрилин] все еще копалась в своей сумочке, пока наконец не нашла то, что искала, — иголку. И пока мы все стояли там, открыв рот, она достала пузырек с таблетками и вытащила одну. Затем — я никогда ничего подобного раньше не видел — она проделала маленькую дырочку на конце капсулы и проглотила ее. «Так содержимое быстрее попадает в кровь, — сказала она и обернулась к Пат: — Видишь, я же говорила тебе, что я знаю, что делаю».

В тот же вечер, уже после выступления Синатры, Лоуфорды с друзьями пили в баре коктейли. Мэрилин выпила лишь один, затем извинилась перед остальными, сказав, что неважно себя чувствует и что ей нужно отдохнуть у себя в комнате. Через какое-то время Пат пошла проверить ее. Согласно ее воспоминаниям, она долго стучала в дверь, пока Мэрилин неровной походкой не подошла и не впустила ее, после чего снова упала на кровать. Она сказала, что ее тошнит. Обеспокоенность Пат выросла, и она спросила подругу, не делала ли она себе снова «витаминные уколы»... К этому времени состояние Мэрилин было просто устрашающим. Позже Пат рассказывала, что ей пришлось опуститься на колени рядом с Мэрилин, держа свою подругу за волосы, отвести ее в туалет, чтобы ее вырвало там. После этого Пат помогла Мэрилин переодеться, потому что ее белая блузка была испачкана в рвоте. Мэрилин попросила Пат выкинуть блузку в мусорный бак где-нибудь на территории, заявляя, что «люди потом будут рыться в мусоре в моей комнате».

Эти выходные оказались очень трудными для всех, кто приехал в Кал-Неву. Стаи агентов ФБР, наехавшие туда из-за присутствия Сэма Джанканы, лишь усугубили положение. Результатом недальновидного поступка Синатры стало множество вымыслов. Смешав воедино Синатру, члена клана Кеннеди, гангстера и кинозвезду, — что еще можно было получить, кроме коктейля из сплетен, слухов и намеков? Добавьте в эту смесь ФБР — с их вымышленными теориями, которые они в своих архивах подают как «факты», — и вот вам идеальный рецепт неразберихи. Поклонники Мэрилин Монро называют эти выходные «потерянный уик-энд», потому что о нем существует столько противоречивых историй, что неизвестно, что же там происходило с ней на самом деле.

Что нам известно наверняка, так это то, что Мэрилин Монро была страшно больна — и эмоционально и физически — все время, пока она находилась в Кал-Неве. Когда бы она ни оставалась одна, пусть даже на пятнадцать минут, она закидывала в рот очередную порцию таблеток, делала себе «витаминный укол» и лишь ухудшала свое состояние. Улучив момент, Пат Кеннеди Лоуфорд обыскала сумочку Мэрилин и избавилась от всех шприцов. «Она очень больна», — сказала Пат Питеру. Это было очевидно всем. Между 1 июля и 9 августа Мэрилин 27 раз встречалась со своим психиатром, доктором Гринсоном, и 13 раз с терапевтом Энглбергом.

«Фрэнк Синатра не знал, что ему обо всем этом думать, — говорил его камердинер Джордж Джекобc. — Он был очень расстроен. Да, он любил Мэрилин, но это было для него сильным ударом. Ведь она могла умереть в Кал-Неве в то время, когда он был там. Это было бы ужасно. Так что, посчитав, что он увидел достаточно, Синатра приказал: «Убери ее отсюда, и убери ее отсюда немедленно». И это все. Нам пришлось делать, что он сказал, то есть «убирать ее» оттуда. Вы знаете, у нас было нехорошее чувство. Я имею в виду, что эта женщина была больна. Но даже у такого сострадательного человека, каким был Синатра, есть предел терпения. Он не хотел, чтобы она умерла в Кал-Неве, в этом все дело».

Кен Роткоп, постоялец отеля в Кал-Неве, описывал, как Мэрилин покидала развлекательный комплекс: «Она дрожала, ее бил озноб, она выглядела очень-очень больной...»

Стейси Бейрон, также остановившаяся тогда в «Кал-Неве», вспоминала: «Я была в вестибюле и видела, как Питер Лоуфорд с одной стороны и Пат с другой практически несли какую-то женщину к выходу. Я узнала их, но я не могла определить, кто же была эта женщина, потому что ее голова свесилась на грудь и она выглядела просто невменяемой. Затем она подняла голову, и я испытала настоящий шок. Это была Мэрилин Монро. Я застыла. И стоя там с открытым ртом, я слышала, как Пат сказала Питеру: «Это все твоя вина, Питер. Это все твоя вина...» Питер ответил: «Не сейчас, Пат. Бога ради, не сейчас». Я просто наблюдала за тем, как они уходят, и думала: «Боже мой! Мэрилин Монро выглядит как смерть».

Примечания

1. Фрэнк Манкевич, сын сценариста Германа Дж. Манкевича, написавшего в соавторстве с Орсоном Уэллсом сценарий фильма «Гражданин Кейн». Они оба были награждены премией Американской академии киноискусства за лучший оригинальный сценарий 1941 года.