Главная / Публикации / Д. Марголис, Р. Баскин. «Убийство Мэрилин Монро: дело закрыто»

За кулисами похоронной церемонии

Мэрилин Монро похоронили на Вествудском кладбище. 8 августа 1962 года распорядитель похорон Аллан Эбботт помог организовать службу и стал одним из тех, кто нес гроб. «Именно мы предоставили лимузины для Джона Кеннеди в ходе Демократической Конвенции — это было еще до его избрания президентом, — вспоминает Эбботт в беседе с Джеем Марголисом. — Агенты секретной службы обыскали все наши автомобили в поисках микрофонов и «жучков» и затребовали полную информацию о каждом водителе... [406]

Это я был за рулем лимузина на похоронах Кларка Гейбла и катафалка у Эрни Ковача¹. [407] Насчет смерти Энри все ясно. Между прочим, поэтому-то и перестали выпускать заднеприводные машины — они периодически выходили из-под контроля. Что интересно, на службу явилась сама Ким Новак². Она была великолепна. Фрэнк Синатра и Джек Леммон³ несли гроб. Ким и Эрни вместе снимались в фильме «Колокол, книга и свеча» (1958 г.).

Кларенс Пирс, младший из двух братьев, позвонил мне и сказал, чтобы я помог все подготовить [408]. Как выяснилось, Мэрилин приходила на кладбище, когда ей было лет двадцать. Она приносила с собой книгу и еду, сидела там и читала. Хорошо, что она оказалась в месте, где всегда чувствовала спокойствие и умиротворение. В жизни она постоянно находилась под давлением и ко всему относилась слишком серьезно...

Я стоял у дверей часовни и проверял приглашения [409]. Никто не мог войти без приглашения, в том числе Фрэнк Синатра. Джо Ди Маджио терпеть не мог голливудское общество. Гроб несли четыре человека. Если вы посмотрите на фотографию в книге Ли Винера, то увидите четырех человек, идущих за катафалком. Парень слева, который прижимает к глазам носовой платок, — Сидни Гиларофф. Он плачет. Справа — гример Мэрилин Уайти Снайдер. За ними идем я и мой партнер Рон Хаст. Наша фирма называлась «Abbott & Hast».

Партнер Эбботта, Рон Хаст, рассказывает: «Наша компания, основанная в 1957 году, оказывала ритуальные услуги — вывоз тела, катафалки, лимузины, венки, транспортировка на большие расстояния (включая авиаперевозки), свидетельства о смерти и прочее [410].

Согласно решению коронера тело мисс Монро было передано «Westwood VIIlage Mortuary and Cemetery» — маленькому похоронному бюро в Западном Лос-Анджелесе, принадлежавшему Джеймсу и Кларенсу Пирсам. Фактически это был «филиал» их головной компании в Лос-Анджелесе. По-видимому, мистер Джо Ди Маджио уже договорился с ними насчет церемонии прощания и захоронения в стенном склепе.

В воскресенье утром нам позвонил Кларенс Пирс и попросил один из наших новых универсалов для перевозки тела Мэрилин на Вествудское кладбище. Они понимали, что на похоронах будет множество журналистов. Позже мы узнали, что впервые церемонию похорон передавали по «Telstar» — первому спутнику, транслирующему новости по всему земному шару.

Вскоре с нами опять связались: на этот раз речь шла об одном из трех новых катафалков «Eureka Landau Cadillac» 1962 года. Естественно, мы с Алланом были вынуждены приехать в морг, чтобы все обсудить. В ходе беседы всплыло множество нерешенных вопросов. Аллана беспокоили вопросы обеспечения безопасности и конфиденциальности. В качестве примера он привел фотографии и другие проблемы, которые возникали в прошлом. В конце концов, мы вызвали шесть вооруженных охранников, и те менялись местами на протяжении всего мероприятия».

«В какой-то момент ко мне подошла хорошо одетая женщина и выразила желание поговорить со мной наедине, — продолжает Рон Хаст. — Она предложила 10 000 долларов за десять минут наедине с телом Мэрилин Монро. Я объяснил, что по соображениям безопасности это невозможно, что это неэтично, и вежливо отклонил ее просьбу. Впрочем, я оценил ее щедрость — не так давно мы купили три новых катафалка по 12 тысяч долларов каждый.

В качестве заместителя регистратора Лос-Анджелеса я подписал и получил свидетельство о смерти Мэрилин, а также разрешение на захоронение. В сертификате было указано «до окончания расследования и вскрытия». Позже оригинальный сертификат заменили на «окончательный сертификат», в котором была указана причина смерти.

Мы участвовали в подготовке тела, во время службы стояли у двери в часовню (было приглашено менее пятидесяти человек) и несли гроб из часовни до катафалка, и от катафалка до склепа. Вместе с нами гроб несли парикмахер и визажист мисс Монро [Сидни Гиларофф и Уайти Снайдер].

За последние 50 лет многие спрашивали о Мэрилин Монро и ее похоронах. Несомненно, ее внезапная и загадочная смерть — равно как и ее образ, будто застывший во времени — разжигает интерес к каждой, даже самой незначительной подробности ее жизни и смерти».

Согласно биографу Дональду Спото, Джо Ди Маджио провел у тела Мэрилин всю ночь перед погребением. Утром пришел ее гример Уайти Снайдер, чтобы нанести последние штрихи. Впрочем, в разговоре с Джеем Марголисом Аллан Эбботт заявил, что это не так: «Джо Ди Маджио уехал в одиннадцать часов вечера [411]. Я провожал в последний путь многих знаменитостей. Единственные похороны, к которым моя жена проявила интерес и на которых она присутствовала, — это похороны Мэрилин. Мы приехали на Вествудское кладбище в восемь сорок пять — церемония прощания заканчивалась в девять часов. Мы думали, что минут двадцать поговорим с Пэт Спинелли. Пэт — девушка, которая ночью отвечала на телефонные звонки.

Десять часов. Джо все еще в часовне. Время от времени он выходит, идет на кладбище и там плачет. Потом он возвращается, подходит к гробу, некоторое время сидит рядом и снова убегает. Так происходит пять или шесть раз. «Я не могу сказать ему, что он должен уйти», — пояснила Пэт. Мы просто сидели и разговаривали. Пэт рассказала, что предыдущей ночью спала на раскладной кровати, прямо рядом с Мэрилин, чтобы никто не мог ее сфотографировать, тайком пробравшись внутрь. Пэт спала там каждую ночь. Она сказала, что была совершенно одна, больше никто не остался...

Мы пробыли на кладбище почти до одиннадцати [412]. Наконец, я сказал жене: «Очень жаль, но завтра мне предстоит быть на этих похоронах. Поехали домой». Мы проехали двадцать или тридцать футов, и тут я вижу, что Джо тоже уезжает. Мы вернулись. «Тютелька в тютельку», — сказал я. Еще пару минут, и нас бы уже не было. Пэт отвела нас в зал прощания, и моя жена расплакалась. Я видел ужасную, ужасную фотографию, сделанную у коронера. На том снимке Мэрилин была просто неузнаваема. Жена говорит мне: «Посмотри, какие у нее большие глаза!» Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь говорил нечто подобное о Монро, но она была абсолютно права...

В своей книге Ли Винер говорит о нас, как о сотрудниках Вествудского кладбища [413]. В тот день мы работали там, и да, полагаю, нас действительно можно было так назвать. В Лос-Анджелесе было более ста похоронных бюро, которые пользовались нашими услугами. В Вествуде и в «Pierce-Hamrock», например, не было ни своего катафалка, ни лимузина. Откровенно говоря, ничего необычного. Многие почему-то удивляются. Все их услуги, по сути, оказывали мы — мы предоставляли и сотрудников, и автомобили. В любой день я мог зайти в офис, посмотреть, что запланировано на следующий день, и отправиться на любые похороны, по своему желанию».

Относительно патологоанатома, который проводил вскрытие, Аллан Эбботт заявил следующее: «Впервые я увидел [патологоанатома Томаса] Ногучи уже после похорон Мэрилин [414]. О нем только и говорили. Кстати, было у него интересное прозвище — «Нож»... Ногучи был трудолюбивый дурак [415]. За день он мог набальзамировать от шести до десяти трупов. Бальзамировкой тела Мэрилин Монро занимался Чарльз Максвелл. Уайти Снайдер отвечал за одежду. Как-то раз он обмолвился, что немного «подправил» ей груди, чтобы сделать их более заостренными. Это неправда. Идея принадлежала миссис Мэри Хэмрок. Она и братья Пирс — Кларенс и Джеймс — открыли совместную контору в центре города, на бульваре Венис — «Pierce-Hamrock». Что касается нашей компании — «Abbott & Hast», — то мы предоставляли похоронные автомобили, лимузины и катафалки... [416]

Узнав, что Мэрилин будет похоронена в Вествуде, люди захотели увидеть все своими глазами... [417] Когда я приехал на кладбище, там собралось человек сто [418]. Большинство из них я знал — например, [светскую обозревательницу] Гедду Хоппер. На церемонию съехалось множество фотографов и куча народу.

Как я слышал, через десять минут после моего приезда фотографы предлагали уже 30 000 долларов за снимок мертвой Мэрилин. Я сам видел, как они подходили и дергали двери. В то время бальзамирование проводили в отдельном здании. Каким-то образом эти типы прознали, где лежит тело, и по очереди тыкались то в двери, то в окна.

Меня встретила жена менеджера. «Где Гай Хоккет?» — спрашиваю я. «Он у коронера, забирает документы на Мэрилин», — отвечает она. «Неужели? На кладбище назревают большие проблемы. Нам нужна охрана!» — «Это не входит в мои полномочия!» Одним словом, она звонит Кларенсу, и он говорит ей: «Делай все, что велит Аллан». «У вас есть телефонный справочник?» — спрашиваю я. Она дает мне справочник, я звоню в компанию «Pinkerton Security Services» и говорю: «Мне срочно нужно шесть охранников на кладбище в Вествуд-Виллидж». «Вооруженных?» — «Разумеется».

Бальзамировщик и охранники Пинкертона прибыли почти одновременно. Мы вошли к Мэрилин и сдернули с нее простыню. Я поверить не мог, что это она. Она была в ужасном состоянии. Все лицо покрылось багровыми пятнами — следствие посмертного цианоза. Когда человек умирает, кровь под действием силы тяжести скапливается в самых низких участках тела.

В глаза бросалась и распухшая шея. «Эту опухоль нужно убрать», — сказал бальзамировщик. Мы перевернули ее на бок... Шея отвратительно раздулась — судя по всему, тут постарался Ногучи [419]. В шее человека есть так называемые гиалиновые хрящи. Они не очень крепкие. У большинства людей, которых задушили, гиалиновые хрящи сломаны. По характеру перелома можно понять, какова была фактическая причина смерти — удушение руками или с помощью ремня, шланга или даже куска нейлона...

Конечно, у коронера тело уже забальзамировали, так что она была твердой, как кирпич [420]. Бальзамировщик сделал надрез с задней стороны шеи, удалил порядка трех квадратных дюймов кожи, стянул края дыры и сшил их. Опухоль исчезла, и шея сделалась нормального размера. Перед тем как сделать разрез, он срезал немного волос с затылка, чтобы они не мешались.

Позвонили из основного офиса. «Только что привезли одежду и все остальное», — говорит миссис Хоккетт. «Хорошо, я сейчас заберу», — отвечаю я, иду в офис и начинаю разбирать вещи. «А где трусы?» «Она никогда их не носила, поэтому их и не принесли». Нам положили бюстгальтер, несколько крошечных накладок на грудь и зеленое платье от Эмилио Пуччи из Флоренции...

Мы только что закончили одевать Мэрилин [421]. Бальзамировщика Чарльза Максвелла я знал под именем Френчи — он говорил с ярким французским акцентом. «Смотри, принесли накладки, но они такие маленькие, что от них никакого толку, — сказал он. — Давай запихнем их в лифчик». Пока мы прибирались и готовились к приходу парикмахера и гримера, явилась миссис Хэмрок. Она долго стояла рядом с телом и молча смотрела на него. «Не пойдет, — наконец заявила она. — Это не Мэрилин. Она же плоская, как блин!»

Мало того что при вскрытии делают Y-образный разрез, так еще разрезают все ребра, чтобы добраться до внутренних органов. В результате грудь становится впалой. Услышав о накладках, миссис Хэмрок подошла к столу, оттянула ворот платья, засунула туда руку и, выдернув накладки, швырнула их в мусорную корзину. Вместо них она набила бюстгальтер ватой. Стало лучше. Миссис Хэмрок отступила на шаг назад, посмотрела и сказала: «Вот это похоже на Мэрилин Монро». И ушла...

Я все время думал о тех накладках в мусорном баке [422]. Черт возьми, да моя жена была бы счастлива их получить! В то время мне было чуть больше двадцати, но идея достать их из мусорки меня, откровенно говоря, немного смущала. В общем, бальзамировщик пошел мыть руки. Я встал у мусорной корзины и не сводил с него глаз. Он не должен был ничего заметить. Улучив момент, я протянул руку, нащупал накладки, зажал их в кулаке и не глядя положил в карман...

Этими накладками я обязан миссис Хэмрок — не приди она, у меня бы их не было [423]. Для чего они нужны, я разобрался уже после того, как пришли Уайти и Сидни. Вряд ли Сидни имел более или менее четкое представление, что с ними делать, зато Уайти сказал: «О, да, Мэрилин пользовалась ими несколько лет. Она надевала бюстгальтер, свитер и запихивала их внутрь. Как это зачем? Когда смотришь на нее в свитере, видишь очертания сосков». Дескать, пусть думают, что она не носит бюстгальтер. Ей нравилось провоцировать и соблазнять. Сам бы я никогда не додумался, зачем они нужны. Они были около четырех дюймов в диаметре! Оказывается, эти штуки нужны вовсе не для того, чтобы делать грудь больше — тут уж Мэрилин было не на что жаловаться. Они просто подчеркивали ее под одеждой...

Выйдя на улицу, я вытащил эти накладки из кармана... накладки и прядь волос, которая к ним случайно прицепилась. Между прочим, из волос можно выделить ДНК. На самом деле волосы у нее были довольно короткие. Очевидно, она не красила их уже месяц или около того, потому что корни оказались темные. Это был грязный блонд...» [424].

Двадцатого апреля 2006 года Питер Ван Сент, корреспондент «48 Hours Mystery», взял интервью у доктора Стивена Карча. Главным образом беседа была посвящена возможности использования ДНК для получения дополнительной информации о препаратах, обнаруженных в организме Монро. Такие ДНК-тесты могут доказать, что актриса не сама свела счеты с жизнью. Как рассказывает Ван Сент, «доктор Стивен Карч является одним из лучших патологоанатомов страны... Все, что нужно, — несколько прядей этих знаменитых светлых волос... Доктор Карч говорит, что подобные тесты могут показать наличие ядов или парализующих веществ, анализ на которые тогда не проводили» [425]. По словам самого доктора Карча, «кому-то придется открыть склеп и взять волосы и ногти для анализа [30]» [426].

Примечания

1. Энри Ковач (Ковакс; 1919—1962) — американский комик. Погиб в автокатастрофе. — Прим. перев.

2. Ким Новак (род. 1933) — американская актриса, наиболее известная своей ролью в триллере Альфреда Хичкока «Головокружение» (1958). — Прим. перев.

3. Джон Юлер (Джек) Леммон (1925—2001) — американский актер. Восемь раз номинировался на «Оскар» и впервые в истории выиграл эту премию в обеих актерских номинациях — за главную роль (1973) и за роль второго плана (1955). Жюри Каннского кинофестиваля дважды признавало его лучшим актером — в 1979 и 1982 гг. — Прим. перев.