Снимки из последней фотосессии Монро выставлены на продажу

Совсем скоро с молотка уйдет лот, имеющий невероятную ценность для всех поклонников фотографии и почитателей таланта великой иконы Голливуда. Аукционный дом Freeman's объявляет о продаже 10 редких снимков Мэрилин Монро фотографа Берта Штерна. Событие состоится 10 сентября в Филадельфии. Аукционный дом оценил фотографии в $10—15 тысяч. Обратим ваше внимание, что это только начальная стоимость, и на какой цене завершатся торги, сложно даже представить.

Американец Берт Штерн стал последним фотографом, кто запечатлел легендарную Мэрилин Монро на фотопленке. По заказу журнала Vogue в июле 1962 года в роскошном сьют № 261 на верхнем этаже Bel Air Hotel Штерн в течении нескольких этапов (в общем счете за три дня) делает две с половиной тысячи снимков актрисы. Именно эту фотосессию принято считать последней, так как через три недели после их встречи кинодиву нашли мертвой. То, что журнал Vogue задумывал как восьмистраничный опус звезды экрана, превратилось в некролог и вошло в историю фотографии как «Marilyn's Last Sitting».

«Она была очень естественной, в ее поведении не было ничего от аффектированного образа действий кинодивы, — рассказывал Штерн. — Ей были присущи редкие достоинства, с которыми мне до этого никогда не приходилось сталкиваться, — она умела позировать так, словно, кроме меня, никого на свете не существовало. Мэрилин полностью отдавалась тому, что делала, и становилась грубой или нетерпеливой лишь тогда, когда была уже по горло сыта необходимостью позировать в отлично сшитых и модных нарядах, как того хотел Vogue. Она не производила впечатления нервничающей или несчастной: попивала себе охлажденный Dom Perignon 1953 года и была в восторге от того, что занимается делом, которое ей нравится более всего».

Аукционный дом Freeman's выставит на продажу именно те снимки, где Монро позирует обнаженной, сделанные в первый день съемок. В тот момент фотограф и актриса были наедине — без редактора журнала, визажистов и гардеробщиков.

«Мне не надо было говорить ей, что делать. Мы вообще едва разговаривали друг с другом. Просто сразу сработались. Я снимал много женщин, но Мэрилин была лучшей. Она подавала идею, я щёлкал затвором, вспышки так и сияли — оп! — и через долю секунды мы получали нужный кадр».

Два десятилетия спустя фотограф написал: «Мэрилин обладала силой. Она была ветром, той кометообразной формой, которую Блейк рисует вокруг священной фигуры. Она была светом, и богиней, и луной. Даль и мечта, тайна и опасность. А также все остальное в придачу, включая Голливуд и девчонку из соседнего дома, на которой мечтает жениться каждый парнишка. Я мог повесить камеру на крючок, чтобы убежать с ней и зажить счастливо...»