Главная / Публикации / Р. Тараборелли. «Мэрилин Монро: тайная жизнь самой известной женщины в мире»

Грейс узнает о неприятностях Мэрилин

Поскольку теперь Грейс. Годдард проводила много времени в доме Монро, Мэрилин смогла наконец поделиться с ней некоторыми из проблем, возникших в ее карьере. Она рассказала, что несчастна в «Фокс» и не знает, что с этим делать. Согласно более позднему воспоминанию, совет Грейс был недвусмысленным. «Ты должна начать сама распоряжаться собой, Норма Джин, — сказала она. — Не позволяй им командовать собой». Мэрилин ответила, что не знает, сможет ли она последовать этому совету, потому что Дэррил Занак сильно не любит ее. Этот человек всегда полагал, что имеет дело с очень глупой актрисой, и ей никогда не удавалось разуверить его, как она ни пыталась. Она сказала, что ненавидит каждый фильм, в котором снималась до того времени, потому что все они настоящее «дерьмо» — явное преувеличение, являющееся следствием эмоциональности момента. Однако в ответ на все ее жалобы Грейс была непреклонна. Она заявила, что Мэрилин уже добилась слишком многого, чтобы позволить Занаку командовать собой. «Не забывай, кто ты такая, — сказала она Мэрилин. — Не забывай, с чего ты начинала». Мэрилин рассказала ей, что порой ей жаль, что она не может забыть прошлое, поскольку воспоминания иногда бывают очень неприятными и болезненными. «Но ведь это оно привело тебя сюда, — с мягкой улыбкой напомнила ей Грейс. — А сейчас ведь все не так уж и плохо, верно?» Мэрилин не могла не согласиться с ней. Все было не так уж и плохо... по большей части. Грейс была твердо уверена, как, впрочем, и всегда, что Мэрилин сильнее, чем она о себе думает. Ей уже не раз приходилось демонстрировать свою храбрость в жизни, так что сейчас она не вправе спасовать. «У тебя уже есть все необходимое, — сказала она Мэрилин, повторяя основной постулат христианской науки. — Как ты относишься себе, так к тебе будут относиться и другие. Верь в себя, — закончила она, — и тогда в тебя поверят другие».

1 июня Мэрилин отпраздновала свой 27-й день рождения вместе с Грейс, Бейб и братом Бейб, Фрицем. В тот вечер они позвонили Глэдис в Рок-Хэйвен, которая не поняла, что это был день рождения Мэрилин. «Я не помню, когда родила тебя», — сказала она своей дочери. Затем, к сожалению, она начала произносить очередную напыщенную речь о том, что ее следует выпустить из санатория. Если бы Мэрилин и Грейс действительно заботились о ней, они проследили бы за тем, чтобы ее немедленно освободили. Телефонный разговор кончился вообще ужасно. В тот вечер Мэрилин поклялась никогда больше не звонить своей матери в день своего рождения, сказав, что никогда день рождения не будет ужаснее, чем этот.

Месяц спустя Грейс написала Бернис, чтобы сказать, что все довольно хорошо и что она организовала для Мэрилин систему регистрации документов, чтобы та могла быть в курсе всех своих назначенных встреч (и, возможно, не опоздать на них — хотя это, пожалуй, невыполнимо). Интересно, что она часто называла ее Мэрилин. Если даже Грейс порой называла Норму Джин ее новым именем, то, по-видимому, преобразование было полным. Она также сказала, что они с Мэрилин тратят много времени, пытаясь разобрать почту, приходящую от поклонников, но все разобрать не удается. Что касается ее здоровья, то Мэрилин предложила, чтобы Грейс рассказала Бернис о том, что у нее рак. Она так и сделала, к счастью, и теперь она могла рассказать Бернис, что она была у доктора, и тот сказал ей, что рак под контролем, но вскоре необходимо будет удалить матку. Она сказала Бернис, что после операции она сможет «снова почувствовать себя человеком».

26 июня в жизни Мэрилин произошло событие, которое, по-видимому, означало для нее больше, чем любое другое, начиная с того момента, когда она стала известной: ее рука и нога были отпечатаны в цементе перед Китайским театром Громана. Это событие входило в число мероприятий по продвижению фильма «Джентльмены предпочитают блондинок», и к Мэрилин присоединилась актриса, с которой они вместе играли в этом фильме, — Джейн Расселл; они обе были одеты в одинаковые белые платья в горошек. Мэрилин и Джейн стали верными друзьями. «Самым большим разочарованием в тот день для нее было то, что Грейс чувствовала себя в тот день слишком плохо, чтобы сопровождать Мэрилин, — сказал Уэсли Миллер из юридической фирмы «Райт, Райт, Грин & Райт». — Если бы они могли в это мгновение оказаться там вместе, то были бы совершенно счастливы. Мэрилин сказала мне, что, кажется, только вчера Грейс повела ее, маленькую Норму Джин, к Громану. Она рассказала, как, маленькой девочкой, она вкладывала свои маленькие ручки и ножки в отпечатки, оставленные великими звездами ее юности, а Грейс стояла рядом с ней и смотрела... Они переходили от одного цементного квадрата к следующему... следующему... Каждый из квадратов был посвящен кинозвезде, которую они видели в фильмах. И теперь Норма Джин — уже Мэрилин Монро — стала частью этого созвездия. На самом деле она была большей звездой, чем многие из тех, кем они с Грейс некогда восхищались. Я с удивлением осознавал, сколь многого она достигла, особенно если учитывать печальные обстоятельства ее детства и юности. «Это награда в равной степени как моя, так и моей тети Грейс, — сказала она. — Если бы не было тети Грейс, я не знаю, где бы я была, но знаю точно, что не там, где я нахожусь сегодня».

В июле Мэрилин перенесла бронхиальную пневмонию. Грейс настаивала, что будет сама ухаживать за ней. Она забрала телефон из спальни Мэрилин, перенесла его в гостиную и накрыла подушками, чтобы Мэрилин не слышала его звона. При этом она аккуратно записывала все сообщения для Мэрилин.

Приблизительно в это же время Грейс начала беспокоиться из-за зависимости Мэрилин от снотворных. Она видела, что Мэрилин не может спать без них, что она не способна даже вздремнуть после обеда, если не примет лекарство. Затем Мэрилин надо было принимать «допинг», чтобы быть активной в течение дня после того, что она называла «последствиями снотворного». Грейс решила, что это опасно. Когда она наконец решительно заговорила с Мэрилин по этому поводу, та сказала ей, что понимает, что делает, «и я очень осторожна, тетя Грейс. Я принимаю эти препараты уже по крайней мере десять лет». Это оказалось для Грейс неприятным открытием. Она также заметила, что Мэрилин пила — бурбон с содовой — намного больше, чем когда-либо в прошлом. Мэрилин считала, что это последствие напряженного и нервного образа жизни, но при этом она стала есть больше и понемногу набирала вес. Она действительно немного округлилась в то время, но не слишком сильно. Однако поскольку она носила облегающие платья, больше похожие на змеиную кожу, каждый фунт имел значение. Не зная, как справиться с этим, она начала использовать промывание кишечника — в основном клизмы. Если ей требовалось влезть в платье, которое было ей немного узко, она делала столько клизм, сколько нужно было, чтобы втиснуться в него. Таким образом, она могла за день потерять несколько дюймов. Хотя это был чрезвычайно опасный способ регулировать вес тела, Мэрилин будет заниматься им до конца своей жизни. Это было больше, чем Грейс могла переварить. Она даже не верила, что все это правда. Уэсли Миллер подтвердил это ей, когда зашел и принес Мэрилин на подпись некоторые документы. Он сказал, что Мэрилин шепнула его жене, как использовать клизмы для потери веса. «Я никогда не слышала ни о чем подобном», — сказала Грейс Уэсли Миллеру. «Но это правда, — сказал он, — спросите Мэрилин. Я беспокоюсь об этом. Это плохо для здоровья. Кто-то должен поговорить с ней об этом». Грейс согласилась. «Не думаю, что Джо позволил бы такое», — сказала она. Затем Грейс позвонила Бернис, чтобы спросить, знает ли она о таких привычках сестры. «Я никогда ничего не слышала о снотворном, — ответила Бернис. — А бурбон? Это просто невероятно! Это заставляет меня задуматься, о чем еще мы не знаем»¹.

Примечания

1. Мэй Вест ежедневно, в течение всей своей взрослой жизни, осуществляла промывание толстого кишечника, причем не для регулировки веса, а для очищения организма. Она говорила, что использовала для этого настои трав и кофе.