Главная / Публикации / Р. Тараборелли. «Мэрилин Монро: тайная жизнь самой известной женщины в мире»

Жизнь Глэдис после Мэрилин

Вскоре после смерти Мэрилин Инес Мелсон получила письмо на двух страницах, написанное от руки, на бумаге, помеченной инициалами «Глэдис Бейкер, Эли». Письмо было отправлено из санатория «Рок-Хэйвен». Здесь оно публикуется впервые:

«Мой дорогой друг, миссис Мелсон.
Я очень признательна Вам за Вашу доброту и щедрую помощь по отношению к Бернис, ко мне и к дорогой Норме Джин. Теперь она пребывает в мире и покое, и да благословит ее наш Бог и да поможет Он ей всегда. Я хочу, чтобы Вы знали, что я около года лечила ее (Норму) согласно учению христианской науки, я желала ей, чтобы она была счастлива и радостна. Да благословит Господь Вас и Вашу доброту. Я всегда получаю очень много добра от тех, кто любит меня, и я действительно очень благодарна Вам, и Бернис, и всем остальным. Может быть, любовь нашего Господа защитит и сохранит Вас. Мисс Трэвис рассказала, что Вы собираетесь приехать в эти выходные, чтобы навестить меня. Я очень жду встречи и надеюсь Вас скоро увидеть.

Люблю, Глэдис».

Когда Глэдис упоминает, что лечила Мэрилин согласно учению христианской науки, она, похоже, не имеет в виду, что она молилась со своей дочерью (потому что такого никогда не было), скорее, она молилась — или, если использовать терминологию христианской науки — «лечилась» за Мэрилин. Конечно, ее не было на похоронах.

Когда другая дочь Глэдис, Бернис Миракл, поехала навестить свою мать в санаторий «Рок-Хэйвен» в августе 1962 года, уже после похорон Мэрилин, она была очень опечалена, увидев, что единственной и самой большой заботой Глэдис было, как и всегда, желание освободиться. Глэдис была одета в униформу медсестры, то есть была вся в белом, включая чулки и туфли. В это время ей было шестьдесят два года. Она была все еще привлекательна со своими зеленовато-голубыми глазами и снежно-белыми волосами, которые она туго затягивала в узел. Она была прекрасно сложена, подобно Мэрилин, и выглядела бы, безусловно, ошеломительно, если бы заботилась о себе или хотя бы интересовалась своей внешностью. Неизвестно, как она отреагировала на смерть Мэрилин, но Бернис и другим, кто приезжал ее проведать, она не показалась расстроенной.

Мать Миры Брэдфорд — Джинджер была подругой Глэдис (это ее видела Мэрилин, когда в последний раз навещала свою мать в «Рок-Хэйвен»). «Я поехала навестить маму уже после смерти Мэрилин и увидела Глэдис, — рассказывала Мира Брэдфорд. — Она смотрела телевизор. Я помню, что она была в форме медсестры — вся в белом с головы до пят. Я подошла к ней и сказала: «Глэдис, я сочувствую вам из-за смерти вашей дочери». Она холодно посмотрела на меня и ответила: «Ей не следовало принимать снотворное. Я говорила ей много раз, что мне помогает заснуть молитва, но она не послушала меня». Я была очень огорчена. Я никогда не встречалась с Мэрилин Монро, но подумала, что она заслуживает большего сочувствия от собственной матери. Конечно, я понимала, что Глэдис больна, потому что моя мама также была нездорова. Но тем не менее я подумала, что мне надо достучаться до нее. Я села напротив и взяла ее руки в свои. Помню, они были очень холодные и худые. Я сказала: «Глэдис, вы знаете, что Мэрилин любила вас очень сильно, правда?» Она затрясла головой. «Нет, — ответила она. — Я не думаю, что Мэрилин меня любила». К этому я не была готова. Я не могла скрыть свое удивление. Я инстинктивно отпустила ее руки. Но затем я увидела в ее глазах проблеск человечности. Внезапно она сникла и сказала: «Мэрилин не любила меня. Норма Джин любила меня, и я любила ее. Она была хорошей девочкой». Затем она отвернулась к телевизору. Я встала и ушла, чтобы не заплакать. Мое сердце обливалось слезами».

Мэрилин в своем завещании распорядилась тратить по 5000 долларов в месяц на содержание своей матери до конца ее жизни. К сожалению, когда Мэрилин умерла, у нее почти не было денег. Трудно себе представить, куда ушли все ее деньги, но на ее банковском счету их не было. Со временем ее недвижимость помогла накопить достаточно денег, чтобы позаботиться о Глэдис, но в 1962 году все ее имущество оценили приблизительно в 4000 долларов, и этой суммы явно не хватало на оплату содержания Глэдис в «Рок-Хэйвен». Бернис покинула Лос-Анджелес в конце августа, чтобы вернуться во Флориду и начать процесс по оформлению опекунства над Глэдис. Впрочем, прошло еще немало времени, прежде чем Глэдис переехала во Флориду. Между тем вскоре после ее шестьдесят третьего дня рождения она сделала нечто из ряда вон выходящее.

«Это было ужасно, — вспоминает Мира Брэдфорд. — Я поехала навестить маму. В «Рок-Хйэвен» творилось черт знает что. Всюду была полиция. Выяснилось, что Глэдис связала простыни, прибила их гвоздями к подоконнику третьего этажа и выбралась через окно на землю. Затем она как-то умудрилась перелезть через высокий забор, окружавший «Рок-Хэйвен». Они узнали, что она ушла, лишь на следующий день. Меня поразило ее желание быть свободной. Полиция в поисках Глэдис прочесала весь Лос-Анджелес. Она нашлась через пару дней в пятнадцати милях от города — люди услышали храп, доносящийся из подвала церкви. Это было так печально. Ее вернули в «Рок-Хэйвен». Я видела ее там где-то через месяц. Ее глаза были холодными как сталь. Мне показалось, что ей стало хуже. Намного хуже. После этого ее переправили в лечебницу Камарилло-Стейт, условия содержания в которой были гораздо, гораздо хуже, чем в «Рок-Хэйвен». Мне было очень грустно видеть, как сильно была наказана эта женщина».

В 1967 году Глэдис наконец отпустили под ответственность Бернис во Флориду.

В 1970 году ее признали достаточно нормальной для того, чтобы она могла жить в доме для престарелых неподалеку от Бернис.

В апреле 1971 года биограф Мэрилин Монро, Джеймс Хаспил, некоторое время общался с Глэдис. Он рассказывал: «Я с семьей путешествовал по Гейнсвиллу, во Флориде. Я нашел номер Глэдис в телефонной книге и просто позвонил ей. Она сняла трубку. Разумеется, я хотел встретиться с ней. Она спросила меня, был ли я последователем учения христианской науки. Я сказал: «Нет, но мне было бы интересно узнать об этом». После долгих уговоров она разрешила мне зайти к ней в обмен на то, что она снабдит меня литературой о христианской науке. Я взял с собой жену и двух сыновей. Глэдис не была хрупкой. Она была даже несколько полноватой. Но что меня поразило — у нее было лицо Мэрилин. А еще более важным мне показалось то, что и смеялась она, как Мэрилин. Я не мог удержаться от смеха.

Направляясь к ней, я решил, что буду звать ее дочь только Нормой Джин, а не Мэрилин. Так что полтора часа, что я провел там, я называл ее Нормой Джин. Но она звала ее Мэрилин. Она оказалась ярой последовательницей учения христианской науки и перед нашим уходом вручила мне целую связку брошюр. Она просила звонить ей, и я позвонил. Для меня было очевидно, что Глэдис была недовольна профессией, выбранной Мэрилин. Она называла это индустрией двигающихся картинок. Она сказала, что ее работа как последователя христианской науки «диаметрально противоположна тому, что Мэрилин делала в индустрии двигающихся картинок». Она заявила, что никогда не хотела, чтобы Мэрилин занималась этим делом, но, как она выразилась: «Я никогда не указывала ей, по какому пути ей следует идти. Я никогда не сказала ей ни слова».

Глэдис продолжала жить во Флориде, довольно редко встречаясь со своей дочерью Бернис — таково было ее собственное решение. Говорили, что она ездит вокруг города на трехколесном велосипеде с красным флажком, закрепленным на ручке. Надпись на флажке гласила: «Опасно». Приблизительно в 1977 году она, наконец, начала получать доход с недвижимости Мэрилин Монро.

Глэдис Бейкер Эли умерла от остановки сердца в Гейнсвилле 11 марта 1984 года — пережив более чем на двадцать два года свою знаменитую дочь. Ей было восемьдесят четыре года.