Главная / Публикации / Р. Тараборелли. «Мэрилин Монро: тайная жизнь самой известной женщины в мире»

ДФК: «наконец-то вы здесь!»

В конце февраля 1962 года Питер Лоуфорд пригласил Мэрилин в Нью-Йорк на ужин, организованный в честь президента Джона Ф. Кеннеди. Кеннеди больше всего хотел увидеть Мэрилин. Он любил культуру Голливуда и обожал знаменитостей — особенно красивых актрис, а более всего шикарных актрис-блондинок — впрочем, хорошо известно, что он никогда не пропускал мимо своей постели ни брюнеток, ни рыжеволосых красавиц. И хотя Мэрилин встречалась с Кеннеди в 1950-х, когда он был сенатором, у нее никогда не было возможности пообщаться с ним поближе. После того как ей представился шанс встретиться с Бобби, она страстно мечтала познакомиться с его братом, Джеком. Но у нее не было никаких романтических грез о ДФК. Во всяком случае, пока.

Ужин проходил в доме Фифи Фелл, вдовы богатого промышленника. Милт Эббинс — партнер Питера Лоуфорда в его производственной компании — вспоминает:

«Дейв Пауэре [помощник президента] и я должны были проводить Мэрилин на вечер. Ужин начинался в восемь. Мы появились у ее дома в семь тридцать. Конечно, она была далеко не готова. Из спальни вышла горничная и сказала что-то насчет того, что Мэрилин никак не может решить, что надеть. К тому же у нее был этот парикмахер [Кеннет Бателл, ее стилист], который без конца расчесывал ее волосы и начесывал, расчесывал и начесывал. Наконец Дейв сказал: «Я не собираюсь торчать здесь, если я могу быть рядом с президентом». Так что он вернулся на машине обратно на прием, а затем прислал за нами лимузин. Лимузин прибыл в восемь пятнадцать, а она все еще не была готова. В это время позвонил Питер и сказал: «Что, черт возьми, происходит? Она хоть понимает, что заставляет президента ждать?» И когда он произнес это, что-то щелкнуло у меня в голове, и я подумал: «Хм, интересно, а не в этом ли все дело».

Восемь тридцать — Мэрилин все еще нет, из спальни как ни в чем не бывало вышел ее парикмахер, как будто в целом мире у него нет никаких забот. Прежде чем легкомысленно попрощаться, он сказал Милту: «Этого стоило ждать. Поверьте мне. Она выглядит баснословно».

В восемь сорок пять Питер снова звонил Милту. Он был в ярости, было слышно, как матерится Дейв Пауэре, а Питер орет в трубку: «Привези ее сюда, черт возьми! Президент хочет, чтобы она была здесь, сейчас же!» Милт ответил: «Я стараюсь, я стараюсь». Питер прорычал: «Тогда старайся лучше», — и швырнул трубку.

В девять телефон зазвонил снова, и горничная сказала, что это Питер, Милт приказал ей ответить, что они уже покинули помещение. Теперь уже окончательно взбешенный, он ворвался в спальню Мэрилин. Она была там, сидела за туалетным столиком спиной к нему, пристально смотрелась в зеркало и тем, что показалось Эббину карандашом для подводки глаз, затемняла свой знаменитый символ красоты (маленькую родинку на правой щеке). «Мэрилин, бога ради, что ты вытворяешь! Ты понимаешь, что заставляешь президента ждать?» Она поднялась ему навстречу. Она была совершенно голой, за исключением пары черных туфель на шпильке. «Успокойся, Милт, — сказала она ровным голосом. — Лучше помоги мне надеть это платье». Сделав небрежный глоток шерри, она подняла маленькое, украшенное бисером и стразами платье с кровати и стала надевать его через голову. Извиваясь всем телом, она опустила его до груди, затем до бедер. Следующие несколько минут Милт Эббинс пытался помочь Мэрилин влезть в то, что он описал как «самое тесное распроклятое платье, которое я когда-либо видел на женщине». «Мы не могли натянуть его ей на бедра. И, конечно же, что было для нее естественно, она была без нижнего белья. Так что я стоял там, на коленях перед ней, а мой нос находился всего в дюйме от ее промежности, и тащил это платье изо всех сил, пытаясь натянуть его на ее огромную задницу. А она продолжала повторять: «Тяни, Милт. Тяни. Ты можешь это сделать. Ты можешь это сделать».

Наконец, с последним рывком, бедра проскользнули в платье, и оно опустилось до ее колен. «То, что надо, — вскричала она. — Я знала, что ты сможешь это сделать, Милт». Затем она надела рыжий парик поверх своей шикарной прически и темные очки, а затем... повернулась к столику, где сидела раньше, и начала изучать себя снова. «Наконец я просто сгреб ее в охапку, — вспоминает Милт, — и сказал: «Довольно. Мы выходим».

«Мы сели в лимузин и поехали на Парк-авеню. Когда мы вышли из машины, там уже собралась огромная толпа фотографов, поджидающих президентских гостей. Мэрилин никто не узнал. Мы поднялись на этаж, где проходил ужин в честь президента, и два агента секретной службы встретили нас, как только мы вышли из лифта. Нас проводили до апартаментов».

Остановившись перед закрытой дверью, Мэрилин сняла парик и отдала его одному охраннику. Взбив облако своих светлых волос, она сняла очки и протянула их другому. Затем она глубоко вздохнула, огладила платье и сказала: «Ну что, пошли?» Один из охранников открыл дверь, и Мэрилин вошла в залу в сопровождении Милта Эббинса.

«Когда она вошла, бог мой, это было, как будто расступилось Красное море, — вспоминает Эббинс. — Там было около 25 человек, и толпа делилась пополам, когда она шла через комнату».

Актриса Арлен Дал — жена Фернандо Ламаса и мать актера Лоренцо Ламаса — также была на этом приеме. «Мэрилин вошла со своим агентом, и я никогда не забуду этого — все остановилось, и все остановились. Это было воистину волшебно. Я никогда не видела, чтобы кто-то мог просто остановить движение. Президент обернулся, заметил ее, и можно было увидеть, как она мгновенно очаровала его. «Наконец-то! Вы здесь! — сказал он с широкой улыбкой, подходя к ней. — Здесь есть несколько человек, которые умирают от желания познакомиться с вами». А затем все хлынули к ней сплошным потоком: люди просто хотели стоять рядом с ней, вдыхать ее аромат, дышать с ней одним воздухом».

Джон Кеннеди взял Мэрилин за руку, и она вышла с ним. Но не раньше, чем повернулась к Милту Эббинсу и, слегка улыбнувшись, подмигнула ему.

Вот как это было. Мэрилин покорила ДФК той ночью в Нью-Йорке, впрочем, в этом нет ничего удивительного. Перед тем, как она уходила, он попросил ее номер телефона, и, конечно же, она не отказала ему. Он позвонил ей на следующий же день. Он рассказал, что собирается посетить Палм-Спрингс 24 марта и планирует остановиться у своего — и, как он понимает, у ее — друга, Фрэнка Синатры. Почему бы ей не присоединиться к нему? Да, и как бы между прочим, он обронил: «Джеки там не будет».