Главная / Публикации / А. Плантажене. «Мэрилин Монро»

Пятно

Теперь существует то, что Мэрилин Монро провозглашала на все лады когортам журналистов. То, что она сказала и чего не говорила. Существует то, в чем божественная иллюзия из стразов и блесток должна была однажды признаться, чтобы придать себе наполнение. Я страдаю — следовательно, я существую.

Вот что было дальше: обезумев от долгов, доведенная до крайности, всего через несколько недель после покупки домика на Арбол-драйв Глэдис Бейкер вынуждена пустить к себе жильцов. Ее одолевает тревога, сколько бы она ни работала в студии, ей не выпутаться из долгов. Им конца-краю нет. Где-то в жизни Глэдис находится кредитор, который ждет своей очереди. Ей пришлось поделить свою мечту надвое и предоставить второй этаж своего дома в распоряжение четы английских актеров — Мюррея Киннела и его жены. Как будет потом рассказывать ее подруга Грейс Макки, она очень быстро заметила, что «мистер и миссис Киннел плохо ведут себя с Нормой Джин». Почти двадцать лет спустя, в 1953 году, Мэрилин Монро упомянет о неком «мистере Киммеле», который завел ее в свою комнату, закрыл дверь и велел ей быть «хорошей девочкой». Несколько минут спустя, замаранная, опозоренная, напуганная, она попыталась рассказать об этом своей «тете», которая залепила ей пощечину и назвала лгуньей. И тут спустился элегантный, одетый с иголочки «мистер Киммел» (или «Киннел»), погладил ее по голове и дал ей монетку, чтобы она купила себе конфетку. Девочка запуталась, замкнулась в молчании и непонимании. С тех пор она стала заикаться.

Как обычно, всей правды об этом происшествии узнать невозможно. Да и не это главное. Что такое изнасилование? Первый муж Мэрилин Джим Дагерти будет утверждать, что она была «девушкой», когда он на ней женился. И всё же осенним днем 1934 года маленькую Норму Джин, дочку Глэдис, снова по-настоящему придушили, перекрыли кислород. Ее лапал, трогал в самых потайных местах респектабельный мужчина, всеми уважаемый и обожаемый его матерью, она не понимала, что происходит, привычный мир вокруг нее рушился (мир проповедей, протестантских речей, добра и зла). Пошатнувшись, она хотела укрыться в объятиях своей «тети» (на самом деле, разумеется, это была ее мать), и тогда ей нанесли вторую рану, возможно, еще более проникающую, более глубокую, чем первое оскорбление. Взрослое любимое существо не защищает ее, не утешает. Наоборот, отталкивает и обвиняет. Это самая ужасная несправедливость, самая возмутительная и бесполезная, ведь в глубине души Глэдис наверняка знает, что Норма Джин не лжет. И Норма Джин знает, что та знает. Но она пленница своей мечты. Она не может допустить, что не в силах защитить свою дочь, как не смогла спасти сына. Второй раз. Что это за мать, если она не защищает своих детей? Ей остается только расписаться в своей полной неприспособленности к жизни в этом мире и удалиться, сложить с себя, наконец, всякую ответственность. Нарастающее психическое помешательство, приступы, признание недееспособности и помещение в психиатрическую лечебницу в декабре 1934 года. Однажды утром Норма Джин услышала крики ужаса, а затем смех из кухни. Глэдис сорвалась с якоря, отправилась в страну, которую знала она одна. Санитары привязали ее к носилкам. «Скорая помощь» уехала.

Безумие, возможно, — замаскированная и не такая болезненная форма сознания своей вины. Глэдис Бейкер в свою очередь сошла со сцены. Сказка о белом домике продлилась три месяца.

На сей раз Норма Джин умерла. Осталась только оскорбленная девочка, снедаемая угрызениями совести, одна-одинешенька на всей земле. Да теперь еще и заика. Согрешила ли она? Сдала ли она свою мать санитарам из психбольницы? Она осталась без семьи, уже тогда она принадлежала всему миру. Ее тело, отныне отданное в общее пользование, тайно готовилось взять реванш. Она еще не знала об этом. Пятно первородного позора, который одновременно созидает и разрушает. Поруганное тело Нормы Джин отправило ее мать в психбольницу, а ее саму в детский дом. Это неудержимое скатывание по склону горы, на которую не взобраться обратно, тот момент, когда всё пошло кувырком, а Норма Джин

Мортенсен, дочь Глэдис Бейкер, умерла в глазах общества, утратила свое лицо. Отныне ей придется найти себе другое.

Образ Мэрилин Монро начал вылепливаться блудливыми пальцами второразрядного английского актера.