Главная / Публикации / А. Плантажене. «Мэрилин Монро»

Семь лет разочарования (начало)

Априори Мэрилин Монро стоит на пороге славы. Она обратила на себя внимание, и журналисты поджидают ее на повороте, желая знать, что будет дальше, пойдет ли это явление в рост или, наоборот, погрязнет в забвении. С каждым днем все более многочисленные поклонники коллекционируют ее фотографии. А главное, перемена отношения к ней на «XX век Фокс» отныне обеспечила приличный доход и наконец-то сулила настоящие роли, с ее именем над названием фильма, роли под стать ей самой, выходящие за рамки образа сексуальной ветреницы, который создал ей известность. За ней понемногу начинают признавать талант актрисы, думает она. Короче говоря, имя Мэрилин Монро начинают все чаще упоминать в определенных кругах. Она все чаще появляется на обложках иллюстрированных журналов. Ее везде приглашают. Она должна быть счастлива.

Но Джонни Хайд только что умер. Его семья категорически запретила вызывающей актрисуле присутствовать на похоронах. И все-таки в тот день некая молодая особа с выдающимися формами и светлыми прядями, спрятанными под черной мантильей, опирающаяся на руку женщины средних лет, странным образом похожей на Наташу Лайтесс, явилась на церемонию, стараясь не выделяться (но безуспешно). В отчаянии от утраты друга, который так в нее верил, драгоценной опоры, «отца», она с рыданиями бросилась на его гроб — впоследствии она сама рассказывала об этом, и этот эпизод приводится во всех биографиях. Можно себе представить, какой вышел скандал. И вот она снова одна, в очередной раз покинутая, со своими сомнениями и призраками, и многообещающее будущее не может удержать ее среди живых, помочь устоять перед зовом небытия, отчаянием, которое накатывает на нее волнами после периодов безумного возбуждения, напоминает, откуда она пришла, что выстрадала, и о белокурой ловушке, в которую она сама себя поймала и где может задохнуться со дня на день.

Утро 24 декабря 1950 года.

После непродолжительного периода ремиссии ее мать в итоге вернулась в сумасшедший дом. Отцу она вообще никогда не была нужна. Она одна, отчаянно одна. Посредственная актриса, погибшая девушка. Отражение в зеркале вызывает у нее отвращение. Как нужно было извратить себя, чтобы дойти до этого? Пришел почтальон, принес большую посылку, отправленную Джонни Хайдом перед смертью. Чувствительное создание не ожидало получить подарок в такой день, да еще и с того света. Это норковая пелерина. Меха для принцессы, для его звезды. Маленькой принцессы, которую настигло небытие, и она проглотила все таблетки из аптечки, оставив на двери записку для Наташи. Первый ложный выход в направлении вечных кулис. На сей раз ее чудом спасло появление Наташи Лайтесс, она отделалась промыванием желудка и непродолжительным пребыванием в больнице. От пытки Рождеством спасаются, как могут. Значит, смерти придется подождать. Пока ей снова нужно надеть костюм блондинки и, сморгнув слезы, предстать перед камерой с лучезарной улыбкой. 1951 год должен стать решающим в профессиональном плане: либо Мэрилин Монро будет королевой, либо окончательно погрузится в небытие, откуда она пришла.

Уже в январе «XX век Фокс» дала своей новой блондинке небольшую роль в незначительной комедии, снятой Хармоном Джоунсом, — «Моложе себя и не почувствуешь»: роль Гарриет, сексуальной и наивной секретарши, которая виляет бедрами в платьях, не дающих воли воображению. Обвал писем, которые стали слать на студию после выхода фильма, в принципе, должен был убедить Занука, что Мэрилин Монро слишком красива и чувственна, чтобы играть вечных секретарш, что голос у нее особенный, прическа, откровенные изгибы, интонации, походка и выражение лица, которые теперь доведены до совершенства, начинают проникать в бессознательное зрителей. Ничего подобного. Занук так ничего и не предпринял, зациклившись на пошлой игре средненькой актрисы. «Секретарша», подвластная и услужливая, — мужская мечта наряду с медсестрой или стюардессой¹. Дэррил Френсис Занук не видит, что у Мэрилин Монро другое место. Она мечта, и должна ею остаться.

На этом этапе следовало попытаться продемонстрировать то, что открыл Джонни Хайд и чего все еще не различал Занук, то самое, благодаря чему Мэрилин Монро выбьется из ряда смазливых голливудских актрис, выделится из толпы и станет величайшим секс-символом в мире. Почему она? Почему эта «деревянная», бесталанная девушка, «совершенно тусклая» (как сказал один из ее партнеров), неестественная и во многих смыслах жалкая? Как объяснить магнетизм, безумную силу влечения, зависимости, которую она порождает в других? Какой необходимости, реальной или вымышленной, она ответит? Ибо в начале 1951 года это творение уже приобрело почти законченный вид. Волосы обесцвечены до нужной степени, макияж полностью продуман, фигура идеально вылеплена, позы и производимый эффект отлажены. Но достаточно ли этого, чтобы произвести фурор? Конечно нет. Что, Мэрилин сочнее, пышнее других актрис своего времени? Не совсем. Но с того самого дня, когда она совершила свое великое открытие в школе, она осознала власть тесной одежды, поняла, как извлечь выгоду из всех частей своего тела, как выглядеть завлекательной, красноречивой, провоцирующей. Уловки и нарочитость, подогревающие интерес прессы, гоняющейся за сенсациями. И в то же время ощутимая хрупкость, видимое отчаяние.

В самом деле, зритель ослеплен светлым, полным изгибов, сверкающим, свежим и чистым образом юной Мэрилин Монро на экране еще и потому, что смутно угадывает: между дублями техническим сотрудникам приходится выискивать ее по углам, куда она забивается, чтобы выплакаться и побыть собой — жалким покинутым существом, совершенно не верящим в себя, и даже присутствие Наташи Лайтесс не способно ее успокоить. Вот почему Мэрилин будет пробуждать в мужчинах и женщинах целую бурю различных чувств, от желания до сочувствия, но никогда — враждебность. Все очень быстро поняли, что роковая блондинка по имени Джойс, появляющаяся в другой комедии «XX век Фокс», снятой в апреле, — «Давай поженимся» — привлекательная манекенщица, которая хочет выйти замуж за миллионера (еще одна повторяющаяся тема), с сочными губами и теперь уже хорошо видной родинкой, равно как и пышная Роберта, в том же году нарушившая покой симпатичной нью-йоркской пары из «Любовного гнездышка», — всего лишь иллюзия, киношный спецэффект, который исчезает, стоит только выключить проектор. Это не очевидно, не выставлено напоказ, но скрыто присутствует уже в первых ролях Мэрилин. Если она роковая женщина, то никогда не женщина-вамп, самоуверенная, спесивая или неприступная, какой была Джин Харлоу. Простая и нежная, она хочет только быть любимой, всегда полна человечности, доброты, простодушия, даже когда появляется в купальнике на краю бассейна (в «Давай поженимся») со своими крутыми бедрами, чрезмерным макияжем и украшениями, с явным намерением любой ценой соблазнить богатого мужчину, о котором все только и говорят. Виден изъян. Можно разглядеть несчастную сироту, которую неотступно преследуют безумие и смерть, восстановленную справедливость, реванш за плохое начало жизни. Седьмая муза существует для того, чтобы порождать желание. И стремление его утолить. В Мэрилин нашла свое идеальное воплощение американская мечта. Лишь бы не разбить ее. СМИ и сама Мэрилин взялись ее оберегать.

Тем временем потенциальной звезде так же тесно в одежде, как и в амплуа, которыми ее по-прежнему снабжает «XX век Фокс». Если Мэрилин-Джойс, настоящая секс-бомба, не смогла взять верх над Клодетт Кольбер — все еще пикантной, но все-таки стареющей, то лишь по вине многочисленных слабых мест малоправдоподобного сценария и упорствовавшего в своем заблуждении Занука, который задвигал Мэрилин на второй план, тогда как все смотрели только на нее. В дурацких фильмах, выходивших один за другим, где слабость сценария компенсировали только сцены, где появляется Монро (такое впечатление, что их присочиняли нарочно, лишь бы показать блондинку, которая у всех на устах, в самых сумасшедших нарядах), запоминалась она одна. И не потому, что она красивая, сексуальная, манящая. Прежде всего потому, что она всегда одинока, без семьи и привязанностей, без прошлого, появляется ниоткуда посреди чужой истории, шурша своими нарядами, со своим тоненьким голоском, невинным видом, удивленным и доверчивым, своей потребностью в любви. Она всегда играет на двух досках. На экране и перед журналистами, которым она сразу рассказала про свое трудное и несчастное детство, детский дом, умерших родителей, что не было ни ложью, ни карьеристским расчетом. Просто одна из граней правды в мире химер, где она укрылась. И она все еще оплакивает Джонни Хайда. Мэрилин легко плачет, это ее манера отвечать на вопросы интервьюеров — жалобным взглядом больших печальных глаз, только что сверкавших лукавством и бесстыдством. И в довершение всего в ней начинает утверждаться нечто новое, и это уже фирменный знак актрисы: юмор, умение подать реплику, повернуть дело в свою пользу. Нерешительная, колеблющаяся, неуверенная Монро часто будет проявлять при журналистах острый и язвительный ум, ловко ломая свой имидж. Она уже начинает так себя вести, сознавая, что лучше казаться сильнее, чем ты есть. Неуловимая Мэрилин, которая продолжает позировать для глупейшей рекламы в шортах и на высоких каблуках, играть дежурную блондинку для любого спортивного или иного события и постоянно расхаживает с книгами Пруста и Фрейда под мышкой, утверждая, что записалась на вечерние курсы по литературе при Калифорнийском университете.

Мэрилин Монро волнует и возбуждает. Почти всех, и в те дни, когда снимают ее, на площадке каждый раз становится все больше технических сотрудников, так что очень скоро пришлось ввести пропускную систему Вот почему она постепенно набирает вес, под носом у Занука.

Осенью 1951 года «XX век Фокс» повысила ей жалованье. С начинающей актрисой обходятся как со звездой, за исключением ролей. Пророчество Джонни Хайда постепенно сбывается. И все же у нее странный статус, небывалое положение женщины, которую объявили звездой, прежде чем назвать актрисой. На появившиеся у нее деньги Мэрилин окружает себя обществом. Она нанимает финансовую советницу (женщину на все руки, которой поручено, помимо прочего, заботиться о ее матери и перевести ее в лечебницу получше) и пользуется услугами Наташи Лайтесс на постоянной основе, что обходится весьма дорого. Отныне у нее есть деньги. Она может все себе позволить, все купить. Осуществить некоторые детские мечты. Поэтому она нанимает детектива, чтобы найти своего предполагаемого отца, с фотографией которого она не расстается. Детектив добросовестно выполнил свою работу и предоставил Мэрилин его телефон и адрес. Наташа настояла, чтобы Мэрилин все же позвонила Стэну Гиффорду, прежде чем явиться к нему как снег на голову, согласно ее первому плану. Его новая жена передала ей его слова: Гиффорд отказывается с ней разговаривать. Если у нее какие-то претензии, пусть обратится к его адвокату в Лос-Анджелесе.

Девочка разразилась слезами. «Каждой малышке нужен па-па-папа». Неужели на всей Земле не найдется Папочки, которому была бы нужна она?

Примечания

1. Между прочим, сама Мэрилин воплощала эту мечту: за свою жизнь она неоднократно «сыграет» секретаршу некоторых своих любовников, переодевшись, замаскировавшись, спрятавшись под париками, за благопристойными очками, в строгом костюмчике.