Главная / Публикации / А. Бревер. «Неприкаянная. Жизнь Мэрилин Монро»

14 января 1954-го: городская ратуша, Сан-Франциско

В день свадьбы с Джо Ди Маджио в городской ратуше Сан-Франциско гороскоп Мэрилин в «San Francisco Chronicle» гласит: «Выработайте наилучший способ улучшения эмоциональных наслаждений и желаемую систему практических отношений с окружающими путем скорейшего приведения ваших решений в исполнение».

Первая страница той же газеты предвещает перемену погоды. Метеобюро предсказывают холодную грозовую бурю, идущую со стороны Аляски, эпизодические дожди и более низкую, приблизительно 11—15 градусов, температуру.

Предполагалось, что бракосочетание останется в тайне, но от тайны мало что осталось. Отстраненная неделю назад компанией «Twentieth Century-Fox» от съемок в мюзикле «Девушка в розовом трико», Мэрилин остановилась в районе Марина с сестрой Джо. Роль вызывала у нее раздражение, сама Мэрилин считала свою героиню «фонтанирующей избитыми фразами занудой в розовом трико» и «самым дешевым персонажем, о каких только мне доводилось читать в сценариях». Со студией, казалось, ей удалось достичь согласия, но головной офис не собирался позволять Мэрилин Монро диктовать условия относительно того, какие фильмы и как следует снимать. Приняв отстранение с чувством собственного достоинства, она уехала на север. С одобрения Джо она и вовсе намерена уйти из этого бизнеса, раз уж они так к ней относятся. Слухи об их свадьбе ходят уже давно. Одни полагают, что они поженились где-то в Неваде, другие склоняются к тому, что это случилось в Голливуде. Поговаривают, что Джо решил оставить шоу-бизнес, заявив телевизионному продюсеру Джеку Бэрри, что больше не желает вести «Шоу Джо Ди Маджио», а после абсурдного отстранения Монро от съемок в «Девушке в розовом трико» советовал и самой Мэрилин поступить так же с компанией «Twentieth Century-Fox». Ни ему, ни ей это больше не нужно. По слухам, они собираются променять Голливуд на обычную жизнь.

Репортеры светской хроники утверждают, что пара проводит вечера дома у телевизора. Иногда их видят в ресторане Джо, где они спокойно обедают и почти не разговаривают.

Пресса стягивается к офису муниципального судьи Чарльза С. Пири задолго до назначенной на час дня церемонии. Репортеров прибыло около пятисот человек, из-за чего респектабельная городская ратуша и лестничная площадка превратились в то, что местный колумнист Арт Хопп окрестил «сумасшедшим домом».

В назначенный час через ворота Полк-стрит, неспешно продвигаясь по мраморным полам, появляются новобрачные. Кажется, одно их появление осветило позолоченные украшения и лепнины просторного зала. Жених в темно-синем костюме и галстуке в клетку, невеста, отдавшая предпочтение чему-то среднему между городским стилем и элегантностью домохозяйки, в коричневом, из тонкого сукна, костюме с воротником из горностая. Свежий маникюр естественного цвета, длинные и темные накладные ресницы, скрывающие затаившееся в глазах беспокойство.

Вся ратуша — секретари, чиновники, местные законодатели — остановилась. Канцелярская работа застыла, документы забыты на столах. Трезвонят телефоны, но на звонки никто не отвечает. Кто-то, перегнувшись через прилавок самообслуживания в отделе кредитования и финансирования, что на третьем этаже, скажет коллеге, что у него такое ощущение, будто земля замерла, задержавшись на своей оси, после чего оба присоединятся к толпе служащих, уже заполнивших коридор у офиса судьи.

Единственный, кто не может прервать работу, — заместитель начальника канцелярии округа Дэвид Данн. Он бегает из кабинета в кабинет с чистым брачным свидетельством и не может найти свободную печатную машинку, дабы судья Пири имел документ при себе еще до начала бракосочетания.

Новобрачные идут в двух шагах впереди гостей, тянущихся за ними плотной вереницей: мистер и миссис Том Ди Маджио (брат Джо), мистер и миссис Френсис «Левша» О'Дул (первый менеджер Джо из команды «Сан-Франциско Силз»), мистер и миссис Рено Барсочини (партнер Джо по ресторанному бизнесу).

«Examiner» не забывает упомянуть, что Мэрилин воспитывалась в сиротском приюте.

— Волнуетесь, Мэрилин?

— О, еще как!

— Сколько детей вы хотели бы иметь, Джо?

— Как минимум один у нас будет точно. Это я вам гарантирую.

В день свадьбы «San Francisco Chronicle» выходит со статьей под названием «Рекомендации домохозяйкам». В ней дается множество советов, в том числе и такие:

* После использования всегда промывайте мутовку под холодной водой.

* Если понадобится удалить пятно от рыбьего жира, попробуйте следующее: нанесите на губку глицерин, ототрите пятно, после чего постирайте вещь, как обычно.

* В каждой кухне до́лжно иметь дюжину полотенец для тарелок и стаканов, полдюжины полотенец для посуды и, по меньшей мере, четыре кастрюли с ручками. Две кастрюли должны быть большими и тяжелыми, другие две — поменьше и полегче.

* Перед тем как убрать пылесос, сверните шнур достаточно свободно. От натяжения тонкие проводки в шнуре могут порваться.

Глаза сильно подведены, и определить, что невесте всего двадцать семь лет, невозможно. Сидя в до отказа забитом журналистами зале, рядом с будущим супругом, который старше ее почти на двенадцать лет, она выглядит девочкой, впервые дорвавшейся до маминого туалетного столика — размазанная, почти как на лице клоуна, ярко-красная помада и синие тени. В этот свадебный день в городской ратуше она — одна из миллиона девушек, внезапно обнаружившая себя там, где исполняются желания, и задающаяся вопросом: возможно ли пожелать все сразу?..

— Мэрилин. Мисс Монро! Вы планируете оставить кино ради роли домохозяйки? Можете прокомментировать?

— Меня и так уже отстранили, так что — какая теперь разница...

— Сейчас не время говорить об отстранении. Вскоре мы будем за тысячи миль отсюда.

— Это правда, Джо? Расскажите нам, вашим фанатам, куда вы собрались? Где проведете медовый месяц?

— На севере. Юге. Западе. И востоке.

Вскоре после половины второго пополудни посторонних просят покинуть офис судьи Пири. Жених и невеста входят, ждут. Репортеры перемещаются в соседние кабинеты, галдящая толпа разливается по коридору.

Одному из журналистов, залезшему на стол, удается заглянуть за фрамугу. В кабинете устанавливается волнующая тишина, все ожидают его отчета.

— Их еще не расписали, — объявляет он толпе. — Пьют мартини.

Раздаются одобрительные возгласы, что в порядке вещей.

Заместитель начальника канцелярии Дэвид Данн все еще бегает по кабинетам с брачным свидетельством в руке в поисках печатной машинки...

В тот же день, почти в то же время, когда проходит эта церемония, внук Альберта Эйнштейна признан виновным в мелкой краже в Питсбурге, штат Калифорния. Согласно «San Francisco Examiner», двадцатитрехлетний мужчина вместе с сообщником был арестован по подозрению «в воровстве денег из автомата по продаже безалкогольных напитков». Сумма украденного составила 1,10 доллара. Они были освобождены под залог до вынесения решения окружным судьей. В газете не сообщается, каков окончательный приговор. Репортеров, которые могли бы донести до публики реакцию обвиняемого или его родственников, на месте не оказалось. Как удостоиться внимания — вопрос перспективы.

Заместитель начальника канцелярии Дэвид Данн вбегает в кабинет судьи, «пробивая себе путь через толпу». Через минуту-другую он вылетает обратно. Брачное свидетельство по-прежнему у него в руке. Поднимается «оглушительный вой», толпа кричит:

— Машинку! Машинку! Машинку!..

Наконец Данн обнаруживает свободную печатную машинку, внимательно и поспешно вглядываясь в каждую букву — не от восхищения, скорее, от смиренного страха — печатает свидетельство и дубликат.

Церемония начинается в 13.45.

В 13.48 все заканчивается.

Рекламное объявление в ежедневной газете, в которой даются новые рецепты от Данкана Хайнса, гласит, что сам Хайнс «закончил начатое: достиг необходимого качества, не утруждая себя приготовлением пирога в домашних условиях».

После церемонии молодые позируют фотографам и отвечают на вопросы журналистов. Они игриво целуются, смущаясь, когда один из репортеров просит изобразить еще один поцелуй для своей газеты.

— Эй, может, не надо, — говорит Джо. Он смотрит под ноги, потом на жену, пожимает плечами и добавляет:

— Ну, ладно.

В фотографиях присутствует определенная интимность, на них запечатлен неретушированный момент из жизни двух публичных людей. Такое выставление напоказ частного, личного выбивает из колеи. Это видно по тому, как неуверенно она улыбается. Как будто надеется на счастье, но не вполне в него верит. И Джо выглядит на удивление неуклюжим, он скорее горд, чем рад, и целует ее так, как целовали бы дочь невозмутимые, практичные родители. Но на одной из фотографий он обнимает Мэрилин обеими руками, тогда как ее левая рука лежит на лацкане его пиджака, и она как будто готова отдернуть ее в любой момент. Ни он, ни она не похожи на людей, держащихся друг за друга; она слегка отклонилась назад и тянется к нему лицом, он же подался вперед, чуть наклонив голову. Здесь не любовь, но вера в нее, стремление к ней. Фотографы «отстрелялись», и Джо отстраняется.

— Идем, — говорит он. — Идем.

— Я познакомилась с ним на «свидании вслепую» в Лос-Анджелесе, но говорить об этом мы начали лишь пару дней назад.

Как сообщает «Examiner», пока она беседует с досужими репортерами, «Ди Маджио нервно пыхтит сигаретой».

То, что произошло в отделе кредитования и финансирования на третьем этаже, было, скорее, случайностью, нежели просчетом. Они пытались покинуть здание, быстро спустившись по лестнице к стоящему у выхода синему «Кадиллаку», который умчит их по Макалистер-стрит в направлении Марины. Но в коридоре за ними увязались поклонники и пресса, и это навязчивое преследование, похоже, застало молодоженов врасплох. Им пришлось прибавить шагу, приняв навязанную игру в догонялки. Сверху это походило, наверно, на движущийся по коридорам косяк рыбы с молодоженами во главе — косяк кружит, обходит углы, устремляется вверх по лестнице, на третий этаж. Ее каблучки стучали по мраморному полу, они открывали и закрывали двери, руководствуясь не столько знанием или даже чутьем, сколько адреналином. Почти загнанные в угол, они останавливались, поворачивали назад, надеясь найти лифт, который доставил бы их прямо вниз.

Оказавшись, в конце концов, в отделе кредитования и финансирования, не зная, как быть (Мэрилин убежала без пальто, забыв его в кабинете судьи), они смотрели в четырехугольное, разделенное проволокой на ромбы окошечко в двери. В стекле отражались их собственные, напоминающие восковые копии отражения, наложенные на разбухающую по ту сторону толпу. Комната казалась глухой, как пузырь тишины, вот только они понимали, что этот пузырь — не навсегда, что может лопнуть, потому что все пузыри когда-нибудь лопаются.

Отступив назад, они уперлись в стойку, по краям которой высились аккуратные стопки бланков, а посередине лежала настольная папка с зажимом для бумаг. На одном из составленных парами пустых столов тренькнул, но умолк после первого же звонка телефон.

Она прижалась спиной к стойке. На пол упала черная пластиковая дощечка с фамилией.

Они ждали, словно заложники, прижавшись ладонями к гладкой деревянной обшивке. Никаких слов — лишь размеренное, через нос, дыхание. Они переглянулись, словно по сигналу кивнули и на счет «три» ринулись к двери! Резко ее распахнули и, выставив руки и закрыв глаза, врезались в толпу, как пара воинов, вступивших в последнюю схватку с превосходящими силами противника, идущих напролом и даже не пытающихся уклоняться от града пуль, верящих в то, что где-то там всегда есть выход...

Еще один совет из «Рекомендаций домохозяйкам», опубликованных в «San Francisco Chronicle»:

* натрите пробку вазелином, и она не провалится в бутылку с жидкой замазкой, лаком или клеем; нанесите немного клея на узел веревки, и она не развяжется там, где была завязана недостаточно надежно.