Главная / Публикации / У. Реймон. «Мэрилин Монро: Тайна смерти. Уникальное расследование»

51. Деталь

Истина часто отыскивается в деталях. И дело Монро не стало исключением из этого правила.

Хотя Томас Ногуши произвел вскрытие артистически, двух строк — автором которых он вовсе и не был — хватило для того, чтобы исказить пять часов работы этого прилежного патологоанатома.

И эти две строки сегодня помогают опровергнуть официально признанную истину.

* * *

Порядок работы всегда оставался прежним.

Перед тем как приступить к аутопсии, патологоанатом должен ознакомиться со «Справкой о смерти». И Томас Ногуши сам рассказал, что именно так он и сделал, прежде чем начать вскрытие тела Мэрилин.

Этот документ был составлен Гаем Хэккетом, начальником морга в Вествуд Вайлидж, куда привезли тело Мэрилин из дома 12505 Файфс Хелена-Драйв за час до того, как труп забрали представители службы судебной медицины. И на одной страничке он изложил полезную информацию.

Помимо сведений о росте и весе покойной, там было указано, что смерть зафиксирована в 5 часа 35 минут утра доктором Энджельбергом, что за полтора года до смерти Мэрилин перенесла операцию и что матерью ее была Глэдис Бейкер.

Там были также записаны домашний адрес и номер телефона Эйнайс Маррей, помощницы по дому Мэрилин, а также приписка о том, что доктор Гринсон говорил с Мэрилин по телефону в субботу во второй половине дня и что она показалась ему очень обескураженной.

И наконец, в разделе для «дополнительных сведений» работник морга написал то, что ему показалось важным, а именно фразу: «Доктор Хайман Энджельберг, проживающий по адресу 9730 Вайлтшир Бульвар, за день до субботы предписал снова принимать нембутал».

И таким образом одно-единственное слово все изменило.

* * *

3 августа 1962 года доктор Хайман Энджельберг действительно выписал Мэрилин Монро рецепт на нембутал. На один флакон для повторного приобретения лекарства. Рецепт был в тот же самый день предъявлен в аптеку «Вайсент», а коробка из-под снотворного была обнаружена на ночном столике актрисы. Упаковка под номером 20858 была, кстати, указана четвертой в описи вещественных доказательств, составленной ДПЛА, и передана затем в Службу судебной экспертизы. В подтверждение трагической роли, которую сыграл этот барбитурат, упоминанию о нем от 3 августа 1962 года предшествовала пометка «пустая упаковка».

Этот рецепт доктора Энджельберга был исключением из курса дезинтоксикации актрисы, который он проводил в сотрудничестве с психиатром Ральфом Гринсоном. Действительно, незадолго до своей смерти в 2005 году Энджельберг снова повторил, что этот рецепт на нембутал был единственным, который он выписал за пять последних недель жизни звезды, поскольку предыдущий был выписан им лично 30 июня.

И этот рецепт стал невольно причиной ошибки Ногуши! Возможно, именно потому, что доктор Энджельберг использовал слово «повторное приобретение» при даче первых показаний сразу же после констатации факта смерти Мэрилин Монро. По сути дела, рецепт от 3 августа на одну упаковку нембутала и повторное приобретение был всего лишь продолжением рецепта от 30 июня. Значит, в некотором роде... повторным приобретением.

Ногуши ничего не знал о предыдущем рецепте, когда закончил читать «Справку о смерти», составленную Гаем Хэккетом.

По мнению патологоанатома, это повторное приобретение предусматривало наличие двух упаковок.

* * *

Эта деталь — самая важная.

Почему?

Потому что, как об этом свидетельствует счет из аптеки «Вайсент», 3 августа была приобретена только одна упаковка лекарства. Так прописал Энджельберг. К тому же по закону, чтобы никто, не дай бог, не отравился нембуталом, ни один аптекарь Лос-Анджелеса никогда не продал бы две упаковки сразу. А пометка о возобновлении рецепта совершенно ясно указывала на то, что новая упаковка должна была бы быть приобретена после того, как будет использован первая. А это значит, что в распоряжении Мэрилин в ночь ее смерти был всего лишь один тюбик нембутала.

Прежде чем разъяснить смысл этого факта, я должен открыть скобки. Некоторые сторонники версии самоубийства, столкнувшись с реальностью, изложенной в словах Энджельберга, выдвигают гипотезу о том, что был еще и второй тюбик, выписанный другим врачом. Но это утверждение ничем не обосновано. Мало того что не было обнаружено ни единого чека на этот мифический второй тюбик, но его отсутствие на ночном столике и на полках в ванной комнате позволяет рассматривать эту версию как тупиковую. Если бы этот второй тюбик существовал, он бы был упомянут в составленном ДПЛА списке. Но ничего подобного не было.

* * *

Это отступление в несколько спорную область подсчета количества тюбиков и пилюль явно не случайно. Я задался целью с точностью установить число упаковок нембутала, бывших у Мэрилин под рукой в день ее кончины, не ради того, чтобы удовлетворить болезненное пристрастие к мелочам. Напротив, это скрупулезное расследование помогает пролить свет на многое.

Как официально указано в отчете полиции и в списке вещественных доказательств, составленном в лаборатории токсикологии, рядом с кроватью актрисы обнаружен пустой тюбик из-под нембутала емкостью в двадцать пять таблеток.

Логически можно предположить, что если бы Мэрилин решила покончить с собой, она проглотила бы все содержимое тюбика. Значит, максимальная доза равнялась бы двадцати пяти таблеткам.

Двадцать пять.

Но нет же, по словам Ногуши, в пятницу она купила пятьдесят таблеток нембутала.

Двадцать пять и пятьдесят... Разница достаточно большая.

Но, в конце-то концов, так ли уж была важна эта разница?

* * *

Вот уж действительно, истина прячется в деталях.

Когда Реймонд Дж. Эбернети закончил анализ крови Монро, присланной ему Ногуши, он начал пересчитывать концентрацию обнаруженного в крови снотворного, что позволяло с точностью до нескольких единиц установить, сколько именно таблеток нембутала проглотила звезда. И вычисленная цифра показалась ему правильной.

Чтобы подстраховаться, начальник лаборатории токсикологии попросил главу Службы судебной медицины Теодора Керфи проверить его расчеты.

Со своей стороны, и Ногуши, заканчивая отчет, произвел такую же математическую операцию.

Независимо друг от друга, все трое получили одинаковый результат.

Исходя из смертельного уровня нембутала, обнаруженного в крови Мэрилин Монро, они определили, что он соответствовал по меньшей мере сорока семи таблеткам. Сорок семь...

То есть на двадцать две таблетки больше, чем содержал один бывший у нее тюбик!

* * *

Здание версии о самоубийстве зашаталось.

Разница большая, а ее последствия — огромные.

Как можно было объяснить тот факт, что концентрация нембутала в крови звезды оказалась почти вдвое выше, чем максимальное количество таблеток, которые у нее находились? Значило ли это, что второй тюбик куда-то пропал? А если так, то почему? Или же эта дозировка подтверждала то, что снотворное ввели уколом?

Как бы там ни было, но эта информация сильно пошатнула достоверность версии о самоубийстве. Это подтолкнуло доктора Коцци в рамках передачи «Неоконченные истории» в октябре 2003 года провести другие анализы.

Опровергнув версию о желтых таблетках и версию о несчастном случае, врач предложил новое научное объяснение смерти звезды. Основываясь на цифрах из лаборатории Реймонда Дж. Эбернети, он приступил к математическим расчетам, с которыми справился бы любой ученик средней школы.

4,5 мг% нембутала, обнаруженные в крови Мэрилин Монро, соответствовали 2400 мг барбитурата. Поскольку каждая таблетка содержит 100 мг активного вещества, Коцци разделил общую сумму на эту цифру и получил логическую цифру... двадцать четыре. Таким образом, в крови Мэрилин Монро содержался эквивалент двадцати четырех таблеток нембутала.

То есть на одну таблетку меньше, чем помещалось в пустом тюбике, найденном на ночном столике.

И Коцци опять закрыл это дело.

* * *

Но...

Но, к моему огромному изумлению, он не объяснил, почему, используя те же цифры, что и он, Эбернети, Керфи и Ногуши так ошиблись. И еще более странным казалось то, что все трое ученых мужей совершили одну и ту же ошибку!

Ответ был, смею так выразиться, по-нормандски уклончивым.

Потому что все четверо были правы.

Простая операция деления это подтвердила: в крови Мэрилин Монро концентрация снотворного была эквивалентна двадцати четырем таблеткам. И, как установили врачи из Службы судебной медицины, это означало, что она проглотила не менее сорока семи пилюль.

Но истина опять-таки скрывалась в деталях. Хотя оба утверждения были точны, четыре врача говорили о разных вещах.

Для того чтобы эквивалент двадцати четырех таблеток стал равен приему того же количества пилюль, степень усвоения лекарства должна равняться 100%. А это совершенно невероятно с научной точки зрения, поскольку любой принятый внутрь препарат — лекарство или витамин — никогда не усваивается и не попадает в кровь полностью. Значительная часть активного вещества перерабатывается почками, другая попадает в кишечник и затем выводится с мочой и калом. И никак не попадает в кровь.

Кстати, в любом медицинском справочнике утверждается, что основным недостатком орального приема лекарств является то, что активное вещество разрушается желудочным соком еще до того, как произойдет всасывание.

Эбернети, Ногуши и Керфи исходили из классической формулы, предусматривавшей уровень абсорбции в 50%. 2400 мг нембутала, обнаруженные в крови Мэрилин, соответствуют двадцати четырем таблеткам. Но для того, чтобы уровень концентрации лекарства равнялся именно этому количеству, актриса должна была проглотить... в два раза больше таблеток!

* * *

Сорок семь...

Коцци впервые промахнулся. Падение было близким.

Достаточно было последнего толчка.