Главная / Публикации / У. Реймон. «Мэрилин Монро: Тайна смерти. Уникальное расследование»

44. Передозировка

Мэрилин ничего не оставила.

Ни составленной наспех записки перед приемом роковой дозы.

Ни прощального письма, где тщательно продумано каждое слово.

Не было также ни разговоров, ни молчания, никаких признаков, которые могли бы вызвать беспокойство у людей из ее окружения.

Поэтому последний поступок звезды оставался загадкой. А отсутствие объяснений и тревожных признаков поведения сделало работу группы по предотвращению самоубийств очень сложной и деликатной. Не имея возможности высказаться с абсолютной уверенностью, Теодор Керфи вынужден был использовать ставшую знаменитой формулировку о «возможном самоубийстве». Это вовсе не означало, что руководитель судебно-медицинской службы допускал возможность убийства. Вовсе нет. Это означало лишь то, что, как хороший судмедэксперт, он предпочел прибегнуть к лексике из словаря разума.

* * *

Не имея возможности опираться на составленные актрисой документы, которые могли бы объяснить ее поступок, Керфи и его дознаватели построили свое заключение на трех посылках.

Первой из них, как мы уже видели, был тщательный анализ последних дней жизни Мэрилин Монро. Все сведения были, к сожалению, искажены подрывной работой служб связей с общественностью киностудии «20-й век Фокс». Поскольку у Керфи не было доступа к отснятому материалу фильма «Что-то должно случиться», он вынужден был придерживаться версии о том, что актриса пустилась во все тяжкие.

Второе «доказательство», вынудившее его склониться к версии самоубийства, касалось образа жизни Монро и, в частности, ее старой и известной многим привычки злоупотреблять лекарствами на основе барбитуратов. Но и тут все было ложью. И последовавшие за этим расследования доказали, что в этой части выводы врачей были ошибочными. После десяти лет зависимости от этих препаратов Мэрилин к роковому дню избавилась от этой вредной привычки.

Оставалась третья посылка. Та, что для Керфи была явно важнее всех: результаты аутопсии, произведенной доктором Томасом Ногуши.

Подводя итоги работы врача, глава отделения судебно-медицинской экспертизы округа Лос-Анджелес написал: «Дополнительными признаками самоубийства являются: повышенное содержание в крови барбитурата и гидрата хлорала, что наряду с другой полученной в результате вскрытия информацией указывает на возможное употребление большого количества пилюль в короткий промежуток времени»¹.

Короче говоря, по мнению Теодора Керфи, Мэрилин Монро стала жертвой случайной или умышленной передозировки снотворного. И, согласно логике этого официального представителя, передозировка явилась причиной «возможного самоубийства».

Итак, дело номер 81126 могло быть закрыто, а свидетельство о смерти Мэрилин Монро выписано по всем правилам.

* * *

Передо мной был очевидный вызов.

Мало-мальски серьезное расследование, требовавшее перепроверки официальной версии, вынуждало сразиться с этим монстром.

Поскольку результаты вскрытия Мэрилин были краеугольным камнем всего здания версии о самоубийстве, любой человек, стремящийся переписать историю или просто узнать истину, должен был рассмотреть этот «камень» вблизи, то есть подержать его в руках. Но было ли это возможно?

Примечания

1. См. Заключение Теодора Д. Керфи.