Главная / Публикации / А.Х. Бонд. «Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки»

13 июля 1959 г.

В благодарность жене за ее помощь после того, как напряжение от пережитого стало ослабевать, Артур повез Мэрилин на второй медовый месяц в Очо-Риос на Ямайку с двоюродным братом Артура Мортоном Миллером и его женой.

— Зачем он потащил их с нами — останется для меня загадкой навсегда, — проворчала Мэрилин. — Тем не менее я могла расслабиться и наслаждаться спокойной жизнью вдали от проблем, связанных с моей карьерой, радуясь простоте необремененных расписанием дней, когда мы могли делать то, что желали, именно в тот момент, когда нам этого захотелось. Разве это не то, что мне действительно нужно, доктор: более простая жизнь?

Я не сказала Мэрилин, но именно к этому выводу я пришла, когда она рассказывала мне об обычной жизни своей сестры. Возможно, нам, простым смертным, которым Бог не подарил особых талантов, гораздо лучше, чем людям, подобным Мэрилин, чьи головы склоняются под тяжестью их гения.

— Мы ходили на пляж и наблюдали за рыбаками, сосредоточенными на своем деле, — продолжала она рассказ, — хотя вид рыб, хватающих ртами воздух, очень расстраивал меня. Я совершенно убеждена в необходимости защищать беспомощных животных, мне ли не знать, каково это — чувствовать себя беспомощным, и меня крайне возмущало, когда кто-то убивал рыбу. Хотя я ем рыбу — нам же нужно что-то есть, — я не могу смотреть, как ее убивают. Меня очень беспокоит судьба всех бедных животных. Возвращаясь в город из аэропорта Айдлуайлд, мы наткнулись на окровавленное тело собаки, попавшей под машину. Зажмурив глаза, я закрыла лицо руками и завизжала.

Мэрилин и Артур продолжали восстанавливать силы после перенесенного стресса, проводя лето 1957 года на их ферме в Амагансетт на Лонг-Айленде. Мэрилин ходила по деревянным полам дома в шортах и рубашке в горошек, если надевала что-нибудь вообще. Они играли в бадминтон (Мэрилин выигрывала) и плавали вместе, катались вдоль пляжей и по проселочным дорогам на джипе. Артур ходил на рыбалку в бейсболке и купальном костюме, в то время как Мэрилин в белом бикини резвилась в прибрежных волнах. Часто опираясь друг на друга, они бродили по мелководью. Они казались идеальной парой.

— На свежем морском воздухе, рядом с любящим мужем мое настроение улучшилось, и я снова выглядела молодой и здоровой. Я чувствовала, как жизнь наполняет меня. На самом деле так и было. Я снова забеременела и на этот раз молилась о том, чтобы родить нормального живого ребенка. Он должен был стать подарком для Артура, который в свои сорок два года уже не был желторотым птенцом. Это так приятно — быть беременной. Так естественно. Мне нравилось даже ощущение тошноты, ведь именно так должны себя чувствовать беременные женщины. Впервые я чувствовала себя превосходно. Мне кажется, любая женщина может состояться, только если у нее есть ребенок.

Артуру больше не грозило тюремное заключение вследствие разбирательства комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Голливуд был для меня далеким местом, где я жила когда-то, и больше никогда не хотела бы его видеть. Я чувствовала себя полностью обновленной в ожидании рождения ребенка.

Я день и ночь мечтала, что у меня будет красивая маленькая девочка и я стану потрясающей матерью. Я бы назвала мою дочь Аной, в честь моей прекрасной тетушки Аны, конечно. Я бы брала ее с собой на съемки и пела бы ей в гримерке между дублями. Я уже учила слова «Баю-баю, крошка» и другие колыбельные песни. К тому времени я знала три. Я никогда бы не оставляла малышку Ану одну и наняла бы репетитора, чтобы обеспечить ей надлежащее образование. Я бы обнимала и целовала ее не переставая. Я не была бы похожа на мою холодную, равнодушную мать.

На самом деле я бы разрешила ей спать со мной до самого ее замужества, и меня не волнует, что об этом думают специалисты. Я обнимала бы ее всю ночь. И я бы никогда, никогда ее не наказывала. Я бы просто говорила строго:

— Ана, маме не нравится, когда ты делаешь так-то и так-то.

И она любила бы меня так, что всегда бы меня слушалась. Я бы наполнила ее комнату красивыми новыми игрушками, которые нравятся всем маленьким девочкам. И ей бы не приходилось заворачивать прищепку в носовой платок и притворяться, что это кукла, как делала я.

Я заказала бы все замечательные книги, в том числе произведения Шекспира, и читала бы ей каждый день, начиная с той самой минуты, когда она родилась. Она росла бы под звуки прекрасной музыки, чтобы никогда не чувствовать себя посредственностью среди интеллектуалов. Когда она поступит в колледж, ее преподаватели будут изумлены богатством ее знаний и будут говорить:

— Должно быть, у вас прекрасная мать, раз она дала вам такое хорошее образование!

Я положила бы Ану в коляску и гордо гуляла бы по кварталу всякий раз, когда имела бы такую возможность, надеясь похвастаться ею перед всеми соседями, которые думают, что я чересчур высокомерна. И я бы сияла от счастья всякий раз, когда они, не устояв, заглядывали в коляску и восхищались:

— Как красивая! Она похожа на свою мать!

У Аны будет идеальное детство, и в моей жизни наконец будут мать, дочь и отношения, о которых я всегда мечтала.

В то время я сильно набрала вес, но я считала себя роскошной и не волновалась! Мне нравилось нежиться на солнце весь день и мечтать, когда я хотела. Я любила слушать шум прибоя, когда мы шли по берегу рядом, рука в руке. Иногда мы с Артуром хором пели мои песни из фильмов.

Улыбаясь, мы с обожанием смотрели друг другу в глаза и пели. Однажды, когда мы надели парные оранжевые свитера с орнаментом, купленные мною в городском бутике, я представила, что все, кто проходил мимо нас, принимают нас за любовников, хотя какая-то глупая старая тетка спросила, не отец ли он мне. Помню, я остановилась и, обняв Артура, горячо поцеловала его в губы и сказала:

— Спасибо, спасибо, папочка, за то, что привез меня сюда. Благодарю тебя за самый счастливый день в моей жизни!

Какое-то время я обожала играть роль домохозяйки и пыталась научиться готовить. Как и во всем остальном в моей жизни, здесь я тоже была оригинальна. Вы всегда говорили, что я творческий человек, доктор, поэтому, естественно, к кулинарии я подошла тоже изобретательно. Как-то раз я решила удивить Артура и испечь ему шоколадный торт.

В последнюю минуту у меня возникла блестящая идея сделать его шоколадно-апельсиновым, поэтому я измельчила в кофемолке апельсиновую цедру и смешала ее с сахарной глазурью. Позже я наблюдала, как Артур ест торт, или, возможно, точнее было бы сказать, пытается его есть. На его лице было смешное выражение, когда он двигал челюстью из стороны в сторону и растягивал рот, не в состоянии отделить свои верхние зубы от нижних. Казалось, застывшая глазурь склеила его зубы. Я пообещала:

— Артур, я больше никогда в жизни не буду печь тебе торт!

И я сдержала слово.

В другой раз Артур застал меня за приготовлением домашней лапши, которую я развесила по спинкам стульев и сушила феном. По каким-то причинам она отличалась по вкусу от спагетти в ресторане «Вилла Капри» Фрэнка Синатры.

Как вы думаете, аналитик, может, мне изменить карьеру и стать шеф-поваром?