Главная / Публикации / А.Х. Бонд. «Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки»

6 апреля 1959 г.

— Я получила самый лучший подарок на мой двадцать шестой день рождения! — пропела Мэрилин, неторопливо проходя в мой офис. — Я узнала, что я буду проходить прослушивание на роль Лорели Ли для мюзикла «Джентльмены предпочитают блондинок». В рекламе говорилось, что в фильме будет представлена «поющая, танцующая, неотразимо и зажигательно привлекательная Мэрилин Монро».

Она обернулась и спросила:

— Вы находите меня неотразимой, доктор? Если да, то я этого не заметила.

Мне было трудно оставаться невозмутимой.

— Сценарий был написан по роману Аниты Луз, — продолжила она, — сначала по нему был снят немой фильм, а затем его переделали в мюзикл, имевший большой успех на Бродвее, с Кэрол Чаннинг в главной роли. Студия «Коламбия» планировала приобрести его для Джуди Холидей, которая только что получила «Оскар» за фильм «Рожденная вчера», но глупая девчонка отказалась от роли. Компания «Фокс» хотела купить его для Бетти Грейбл, которой понравился сценарий, но ее карьера, к счастью для меня, шла на убыль.

Кроме того, я была дешевле. Грейбл стоила бы им сто пятьдесят тысяч долларов. Снимавшейся вместе со мной Джейн Рассел заплатили где-то от ста до двухсот тысяч долларов

— она не говорила мне сколько, в то время как известная своей скупостью студия «Двадцатый век Фокс» выкрутилась, заплатив мне жалкую сумму в полторы тысячи долларов в неделю. Оказалось, что Джейн получила большую долю денег, а мне досталась слава, что устраивало нас обеих.

Я высокомерно заявила компании «Двадцатый век Фокс» — думаю, поставив их в неловкое положение, — что я соглашусь играть роль за эту зарплату, если вы дадите мне мою собственную гримерную комнату. Я хочу напомнить вам, что я блондинка, а фильм называется «Джентльмены предпочитают блондинок»! После стольких трудностей я получила старую гримерку Бетти Грейбл.

Бетти это понравилось. Она сказала:

— У меня была моя, малыш. Теперь твоя очередь.

Иногда величайшие звезды оказываются самыми любезными. Не буду упоминать об исключениях!

Фильм имел оглушающий успех. Он получил прекрасные отзывы, сделал невероятно большие кассовые сборы и создал мне славу талантливой комедийной актрисы. Я тоже люблю этот фильм, потому что мне довелось исполнять в нем некоторые из моих любимых песен, в том числе «Бриллианты — лучшие друзья девушек». Забавно, мне нравится эта песня, но к бриллиантам лично я равнодушна.

Комедия «Джентльмены предпочитают блондинок» была самой забавной из тех, в которых я когда-либо снималась, главным образом из-за Джейн Рассел. Мы, «две маленькие девочки из Литл-Рок», были похожи на хихикающих школьниц. Встречаясь на съемочной площадке, мы начинали вести себя как дети. Казалось, что мы — две маленькие сестрички. Мы просто идеально сработались друг с другом и едва ли вообще нуждались в указаниях. Когда мы исполняли «Бриллианты — лучшие друзья девушек» на репетиции, я спонтанно запела: «Дженни

— лучший друг девушки», в тот же момент она произнесла «Мэрилин — лучший друг девушки».

От смеха мы не могли продолжать петь, так что пришлось прервать репетицию. Мне никогда не приходилось видеть таких веселых, доброжелательных, товарищеских отношений между двумя женщинами на экране, впрочем, так же, как никогда больше я не встречала такой идеальной партнерши — или подруги, если уж на то пошло. Мне всегда особенно нравилась сцена в конце фильма, когда мы одновременно выходим замуж, как невесты-двойняшки. — Она задумалась. — Каждый раз, когда я смотрю эту комедию, я не перестаю удивляться. Мне бы хотелось иметь такого близкого друга в реальной жизни, — произнесла она мечтательно. — Вы будете моим другом, доктор?

— Я и есть ваш друг, Мэрилин, — ответила я со слезами на глазах.

Она помолчала несколько минут, а затем продолжила рассказ с того места, где она описывала ее короткую дружбу с Джейн Рассел.

— В июне 1953 года, после выхода «Блондинок» на экраны, нас пригласили сделать отпечатки наших рук и ног в цементе в Китайском театре Граумана. Я предложила, чтобы Джейн оставила слепок ее бюста из бетона, и сказала, что хочу сделать то же самое с моей задницей, но владельцы не позволили этого. Некоторые люди не имеют чувства юмора. Как вы, — добавила она, как всегда с удовольствием дразня меня.

Хотя мы были близкими друзьями, мы очень отличались друг от друга. Джейн, глубоко религиозная женщина, пыталась убедить меня присоединиться к христианской общине Голливуда, Евангельскому квартету и группе еженедельного изучения Библии, собиравшейся в ее доме. Я сходила на встречу — один раз. В свою очередь я пыталась познакомить ее с Фрейдом, но, — добавила Мэрилин, усмехнувшись, — Фрейд потерпел поражение. Кроме того, Джейн была убежденной республиканкой, а мои симпатии принадлежали Демократической партии. Разница во взглядах не беспокоила меня, а только делала наши разговоры более интересными. Если Джейн и волновалась по этому поводу, то она никогда не говорила об этом.

Каким замечательным и преданным другом была Джейн! Она узнала от Аллана «Уайти» Снайдера, моего визажиста, то, что я всю жизнь от всех скрывала: я страдаю от страха перед публичными выступлениями в крайней степени, вот почему я всегда опаздываю на съемки и выступления. С тех пор она звонила мне каждое утро по дороге на съемочную площадку, и благодаря ей я приезжала вовремя. Я никогда не говорила ей о том, что согласна с Игорем Стравинским, который сказал по этому поводу: «Торопиться? Я никогда не тороплюсь. У меня нет времени торопиться».

Джейн понимала меня, как никто другой.

После окончания работы над фильмом мы оставались друзьями еще несколько лет. Мужем Джейн был Боб Уотерфилд, признанный лучшим в США защитником Кливлендской футбольной команды Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. В 1954 году, после моего замужества с Джо Ди Маджио, мы начали дружить семьями. Мужчины хорошо ладили между собой. На самом деле я думаю, что они были просто счастливы, когда мы все вместе обедали в различных ресторанах. Мне кажется, нам всем были приятны эти встречи. Потом, знаете, как это обычно бывает, доктор, мы стали видеться реже и реже и в конце концов теперь только обмениваемся рождественскими открытками. Это очень плохо. Мне бы хотелось получать больше радости и удовольствия от жизни. Хочу заметить, доктор, иногда мне весело с вами.

— Я рада, — отозвалась я.

— Я тоже.