Главная / Публикации / А.Х. Бонд. «Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки»

19 мая 1962 г.

Я так устала от тоски,
Печально быть одной.
Не может ли бесценный сэр
Нежнее быть со мной?

Привет, Психоаналитик!
Сегодня я хочу написать об одиночестве, потому что, как вы наверняка уже догадались, без Кеннеди мне немного сиротливо. Знаю, я уже неоднократно говорила с вами на эту тему раньше, но мне хотелось бы обсудить это еще раз, чтобы я смогла наконец понять, почему мне всегда так одиноко. Тогда, возможно, мне станет немного легче.
Сегодня утром я проснулась с ощущением бесконечной холодной пустоты под ложечкой. Это чувство росло и росло, пока я не превратилась в сгусток вопящего одиночества:
— Люби меня! Не отпускай меня! Если бы ты любил меня, мне никогда не было бы одиноко.
Вы можете поинтересоваться, кого я просила о любви? Джека? Бобби? Сама не знаю. В данный момент я согласилась бы на любого. Как говорится в пословице: «Беднякам не приходится выбирать».
Хотя это не совсем верно. Мы с вами знаем, что причина в моей матери. Я никогда не чувствовала, что хотя бы нравлюсь ей, не говоря уже о любви. На самом деле она, казалось, никогда не интересовалась мной. Я была ошибкой, и мне вообще не следовало рождаться. Каждый день я думаю о том, что по-прежнему хочу быть ей нужной. Тогда вся моя жизнь сложилась бы иначе.
Она однажды сказала, что, если бы я родилась мертвой, у нее было бы меньше проблем. Ее желание может исполниться, хотя и с опозданием. Печаль, которую я чувствую, думая о ней, преследует меня всегда, как будто у меня есть еще одна тень, кроме моей собственной. В моей жизни никогда не было человека, на которого я могла бы положиться.
Я чувствую себя самым одиноким человеком на свете, просыпаясь по утрам. Я задаю себе вопрос: «Зачем мне вставать с постели? Впереди целый день, и нет никого в моей жизни, кто меня любит».
Иногда я лежу в постели до пяти часов дня.
В те дни, когда приходит моя горничная Лена Пепитоне, мне немного лучше. По крайней мере, есть с кем поговорить. Она приносит мне кофе в постель. Я украдкой выпиваю немного водки и иногда несколько таблеток для бодрости. Затем она заставляет меня встать и принять ванну, чего я не делаю порой целую неделю или дольше. Понежившись в теплой мыльной воде, я чувствую себя немного лучше. Я не чувствую себя счастливой, но мне комфортно. Я думаю: «Почему бы мне просто не нырнуть в мыльный раствор и не остаться там навсегда?»
О, я догадываюсь, о чем вы думаете, доктор: я просто хочу оказаться опять во чреве моей матери. Ну и в чем моя вина? Это был единственный раз, когда у меня была реальная мать. В хорошие дни, когда Лена вытаскивает меня из ванной и возвращает назад в мою жизнь, как сегодня, я в состоянии подумать о моей работе. И даже появиться на киностудии.
Но на следующее утро все начинается сначала, и я не хочу вставать с постели. Я натягиваю одеяло на голову и кричу:
— Уходи прочь, Лена! Уходи прочь и дай мне поспать!
Иногда она так и поступает.
Я всегда была одинока — вот почему я так люблю кино. Благодарю за него, Боже! Я могу сидеть в кинотеатре весь день, забыв обо всем. Возвращаясь домой, я закрываюсь в спальне и играю то, что видела на экране, особенно романтические сцены, в которых актеры обнимают и целуют главную героиню. Это целых двенадцать лет серьезной пантомимы. Я влюблялась в каждую кинозвезду, особенно в мужчин. Но как вы знаете, моим истинным наваждением был Кларк Гейбл.
Вы считаете, что замужество вылечило бы меня от одиночества? Не смешите меня! Если мой собственный отец сбежал раньше, чем повстречался со мной, чего мне ждать от посторонних мужчин? Я всегда одинока, независимо от того, есть ли кто-нибудь еще в моей жизни. Я была замужем три раза и всегда оставалась такой же одинокой, к тому же все браки, понятно, заканчивались разводом. У меня не было ничего общего с моим первым мужем, Джимом Доерти, в нашем браке по договоренности.
Мой второй муж, Джо Ди Маджио был угрюмый, молчаливый брюзга, по крайней мере, когда он был со мной, и проводил большую часть своего времени за просмотром спортивных передач по телевизору. Спустя какое-то время мы даже не спали в одной комнате. Когда я думаю об этом, то чувствую себя еще более одинокой.
Мой третий брак с Артуром Миллером? Он тоже был не лучше. Артур запирался в своем кабинете и все время прятался там, размышляя и куря свою трубку. Я не знаю, о чем он думал, потому что, как известно, Пулитцеровской премии он больше не получал, но и мне он не помогал. Если уж мне суждено быть одинокой, я предпочитаю оставаться сама по себе.
Как насчет подруг? Какие они? У меня нет ни одной. Я не смогла найти никого даже на роль подружки невесты для моей свадьбы с Артуром. Я ничего не могу поделать с тем, что женщины часто ревнуют и игнорируют меня. Иногда я бывала на вечеринках, где ни одна женщина ни разу не заговорила со мной за весь вечер. Мужчины, опасаясь, что их жены или подруги будут ревновать, обходили меня стороной. А дамы собирались в компанию где-нибудь в уголке и обсуждали мое распутство. Я обходила комнату вокруг, притворяясь, что заинтересована картинами или книгами. Я сомневаюсь, что мне удавалось кого-то провести.
Есть что-то особенное во мне, что просачивается сквозь гламурные платья и дорогие украшения, которые студия одалживает мне на подобные мероприятия. Я уверена, что остальные гости боятся меня. Где-то глубоко в их подсознании они знают, что я из тех девушек, которых находят мертвыми в спальне с пустым пузырьком из-под снотворного в руке. Они стараются держаться от меня подальше. За исключением мужчин, которые хотят переспать со мной. И они оставляют меня после того, как получают то, чего хотели.
Моя работа приносит мне некоторое облегчение от одиночества. Да, карьера — это замечательно, но к ней нельзя прижаться ночью.
Конечно, одиночество порой имеет свои преимущества, и оно способствовало тому, что я добилась такого успеха. Талант развивается в уединении. Актер нуждается в покое. Я думаю, что большинство людей этого не понимает. Как будто у тебя есть какой-то секрет, который ты открываешь всему миру только в то мгновение, когда играешь.
Религия тоже не многим мне помогала. Единственный, кто меня любил и следил за мной, был некто, кого я не могла увидеть, или услышать, или коснуться. В детстве я рисовала портреты Бога. На них он был немного похож на Кларка Гейбла.
На мой взгляд, в воскресенье я всегда чувствовала себя более одинокой, чем в другие дни недели. Все мужчины, которых я знаю, проводят этот день со своими женами и семьями, а все магазины в Лос-Анджелесе закрыты. Нельзя бродить по ним, разглядывая красивую одежду и делая вид, что собираешься что-нибудь купить.
Некоторые воскресенья я провожу на железнодорожном вокзале Юнион-Стейшн. Многое можно узнать, наблюдая там за прохожими. Вы поймете, что красота это еще не все, что привлекательные жены обожают обыкновенных мужчин, что интересные мужчины любят невзрачных жен и что лица людей, одетых в потрепанную одежду, с потертыми тюками в руках, окруженных тремя или четырьмя детьми, светлеют, как елки, украшенные гирляндами, когда они встречают друг друга. Я наблюдаю за самыми простыми мужчинами и женщинами, толстыми и старыми, целующими друг друга так нежно, как если бы они были любовниками в кино. Большинство людей завидуют мне — моей славе и известности. Они и не догадываются, что я завидую им так же, как они мне.
Однажды я сделала запись в моем дневнике: «Помогите, помогите / Помогите / Я чувствую, что жизнь становится ближе / когда все, чего я хочу / умереть». Я точно помню, как я чувствовала себя в тот момент, когда писала это. Сейчас я ощущаю себя так же. Как если бы меня бросили на крошечном необитаемом острове, не больше, чем ваша кухня. У меня нет сомнений, что прилив нарастает, океан скоро затопит этот маленький островок, и я утону.
Ну, дорогая психоаналитик, я прошу прощения за то, что обременяю вас своими горестными рассказами, но вы знаете, что мое настроение часто быстро меняется, и, возможно, завтра я буду чувствовать себя лучше. Может, я даже соскочу с кровати завтра утром и шокирую актеров и съемочную группу, придя на работу вовремя.
Спасибо, что читаете мои письма. Вы не поверите, но знаете что? Я чувствую некоторое облегчение, точно зная, что вы это делаете.
Люблю,
Мэрилин.